- Чах…
- Ась?
- Ты как?
- Устал, как последняя собака. Но подыхать не собираюсь. Чуток в тебе отдохну и можно идти снова коньяк добывать. Видал, как я проклятых харков крошил? Хвастать не в моих скромных традициях, но примерно двести тридцать две подлюки на тот свет отправил лично. А раньше с парой десятков еле справлялся. Такими темпами скоро и огнём плеваться начну. Лет двадцать потерпи и увидишь, насколько я велик и прекрасен. Только наливать не забывай.
- Ты и без этого крут, братец, - еле ворочая языком, ответил ему, чувствуя, что погружаюсь в сон. - Отработал на славу.
Не дав себе окончательно раскиснуть, с трудом поднялся на ноги и подошёл к своим ребятам. Все шевелятся, крови не видно. Пьют из фляг воду и тупо таращатся в небо с блаженными улыбками на лицах.
- Чего лыбитесь, ромалы?
- Блин, командир! - довольно отвечает Пушкин. - Ты реально двужильный, раз ещё ходить можешь. А улыбаемся, потому что хорошо. Круг, конечно, штукенция крутая, но в нём как от мира отрезанные. А тут тепло, травка зелёная пахнет, солнышко щуриться заставляет. Понимаешь весь кайф жизни.
- И приятно, что тварям задницы до самых гланд надрали, - с похожими интонациями в голосе продолжил Астроном. - Кто бы мне сказал месяц назад, что почти целую орду перемелем вшестером, я бы посмеялся над идиотом.
- Вообще-то, сегодня на две орды оторванных голов наберётся, - высказал своё авторитетное мнение Морячок. - Но в остальном Астроном прав. Впервые не стыжусь себя. Было такое чувство, что смог бы не сдрейфить и без этой странной защиты вокруг нас. Как простой воин пошёл бы голой грудью на пули.
- А Жир и с голой жопой сможет! - хихикнул Борзый. - Она у него большая, и твари точно испугались бы такого чуда природы.
Тупая незамысловатая армейская шуточка вызвала ржач. Смеялись все до слёз, сбрасывая накопившееся после боя напряжение. Я тоже не исключение. Грохот стоит на передовой такой, что даже здесь уши закладывает. Земля под нами ходуном ходит от взрывов, а мы смеёмся. Потому что живы! Потому что сделали то, что до нас ещё никто не делал. Мы расхреначили целую линию обороны тварей! Вшестером! И так хорошо от этого!
Постепенно смех стал стихать. Кряхтя и матерясь, бойцы поднялись на ноги и пошли в сторону блиндажа. Жрать хотелось зверски, поэтому мы тут же соорудили праздничный стол из армейских консервов и начали мести как не в себя. Кажется, я заснул, не донеся до рта очередной кусок хлеба с высокой горкой тушёнки…
- Барон! Ответь Ведьме! Барон! Ответь Ведьме!
Блин! Даже во сне Якутова мне покоя не даёт. Нет, чтобы голой присниться, так нет: орущей в рацию привиделась. В рацию… В РАЦИЮ!
- Барон на связи! - резко придя в себя, отвечаю я. - Приём!
- Данила! Где твои орлы?
- Спят. Ухайдокались.
- Пусть отхайдокиваются обратно и готовятся к рейду!
- Что случилось?
- Палкина пропала. Её отряд отступающими харками накрыло.
- Ёпс…
- Именно. Скидываю координаты места встречи. Поторопитесь. Может, ещё и жива.
- Выдвигаемся немедленно… Отделение! Подъём!
Глава 20
С трудом растолкал сонных бойцов. Все смотрят на меня недовольно, понимая, что не просто так их напряг открыть глаза.
- Пропала моя товарищ, сержант Палкина, - без предисловий стал объяснять я ситуацию. - Вместе со всем своим отделением. Если ещё жива, то находится в плену у гоблинов.
- Это та высокомерная деваха? - спросил Жир, зачем-то пытаясь получить очевидный ответ.
- Не деваха, а мой боевой товарищ, - повторил я с лёгким напором в голосе. - И она для меня важна так же, как и вы.
- Что делать, Барон? - не стал разглагольствовать Морячок, поняв, что сейчас это лишнее.
- Спасать или… Доставить тело к нашим. Тут как повезёт. Понимаю, что сил практически ни у кого не осталось, но надо, ромалы.
- Выцепить одну сержантку - это не с кучей тварей бодаться, - высказал своё мнение Пушкин. - Должны справиться.