Есть серьёзное подозрение, что: либо сам Комов, либо кто-то другой высокопоставленный очень во мне сомневается и специально устроил подобную родственную провокацию. Конечно, не около горящего танка должны были сойтись с отцом этого тела, но встреча обязательно случилась бы. Для чего? И последняя ли?
Нужно смотреть. Допускаю, что карта родственных связей ещё не до конца ушла в отбой. Наверное, стоит немного пересмотреть своё отношение к родственникам, а то слишком неправдоподобно со стороны выглядит подобное отчуждение.
Весь табор уже был на месте, суетясь около блиндажа. Увидев меня, ромалы кинулись радостно обниматься, наперебой рассказывая о том, как их пыталась расколоть “кровавая гэбня”. На лицах парней явное облегчение. Если выпустили, значит, расстреливать бывших штрафников никто не собирается.
Я тоже рад за них. Даже по этому поводу отменил занятие по физической подготовке. Быстренько соорудили небольшую пирушку, на которой я донёс до них последние известия. Услышав, что отправляемся в столицу, народ немного приуныл.
- Получается, что всё только начинается… - невесело озвучил общую мысль Морячок.- А у местного следака лишь разминочка была…
- Да хрен его знает, - честно признался я. - Но по мне, если выёживаться сильно не будете, то, как когда-то и обещал, на дембель уйдёте красиво и в орденах. Не думаю. что дураки по штабам сидят, чтобы просто просрать такой ценный инструмент, как наш табор.
- А что с тобой будет, Барон? - поинтересовался Пушкин. - С нами оставят или продолжишь своё обучение на спасателя?
- Тайна, покрытая мраком. Но при первой же возможности постараюсь донести мыслю, что нас разлучать нельзя. Нам есть что сообща предложить.
- Лабораторию харков?
- Именно. От подобной информации у генералов должны задницы подгореть. А кто может вывести на место опасных экспериментов? Только вы. Под чьим командованием шестое отделение действовало лучше всего? Под моим. Сложить два и два легко. Так что, думаю, опыты над вами ставить никто не будет, а проведя обязательное обследование, снова поставят в строй. Ну и привыкайте, что гонять начнут в десять раз сильнее, чем до этого делал я. Подобные миссии готовят основательно, чтобы исключить малейший шанс провала.
- Ещё сильнее? - аж вздрогнул Жир. - Тогда я лучше лабораторной крысой в столице останусь!
- Серьёзно?
- Нет, Данила. Просто пар выпускаю, предчувствуя тяжёлые деньки.
Ближе к вечеру подтянулись к нашему блиндажу и все курсанты, во главе с инструкторами. Единственное: не вижу Палкиной.
- А Верка где? - спрашиваю у Якутовой, отведя её в сторонку.
- Не пришла. Переживает сильно. Себя во всём винит. Да ещё и разжаловали до младшего сержанта. На самом деле вины её особой и нет. Да, оплошность допустила, сразу не дав пеленг после глюка навигатора. Но в остальном проявила себя достойно. Каждого бойца чуть ли не грудью прикрывала, от пуль и вампирских серпов оберегая. Была возможность самой слинять, но не оставила отделение.
- Тогда почему разжаловали? - не понял я.
- Это я попросила Жуковского. Надо с Веры немного спесь сбить. Чтобы прочувствовала, что значит неверное решение самоуверенного командира. Только ей не говори, а то навредить можешь.
- Замётано. Но… Вы тут без меня веселье начинайте, а я за Палкиной схожу.
- Правильно, Данила. Всё хорошо в меру и от коллектива отрываться нельзя.
Чуть ли не бегом направился в расположение Веркиного отделения. Её бойцы сидели у костра и о чём-то тихо разговаривали. Самой сержанта не вижу.
- Где командир, - жестом показывая, что вставать необязательно, спросил у них.
- В блиндаже, - последовал незамедлительный ответ одного из рядовых. - Видеть никого не хочет. Только неправильно всё это! За что с ней так несправедливо? Не будь сержанта Палкиной, мы бы там все полегли. Тут не наказывать, а награждать надо.
- Когда дорастёшь до её звания, тогда и поймёшь, - обтекаемо ответил я и направился к блиндажу.
Вера действительно была в очень подавленном состоянии. Сидела и тупо пялилась в одну точку, не обращая на меня внимания. Сел рядом. Помолчал.
- Тебя там наши вообще-то ждут, - изрёк после пары минут тишины.