— Проклятые харки. Необходимо посмотреть на связь твоих подчинённых в бою. Как на них гоблины пытаются ментально воздействовать, и как организм каждого отвечает на подобное вторжение. Общие цепочки нащупать. Если это то, что я думаю, то, может, чуток подлечить бедолаг и получится. Но пока им этого не говори. Я сам не уверен.
— Ладно, господа Дикие! — придав голосу некую бодрость, сказал я. — В конце концов, все со смертью поручкаемся. Главное — сделать это красиво! А красота достигается чем?
— Чем? — переспросил меня один из очкариков.
— Постоянными тренировками.
— Но тебе же только что объяснили, что нам тренироваться бесполезно. Так звёзды на небе сложились, и ничего уже не изменить.
— Слышь, астроном. Я для тебя младший сержант Горюнов. Можно и по имени, но никакого тыканья!
— Простите, — робко сказал его собрат по окулярам. — Я, конечно, понимаю, что с высоты своего положения вы имеете некоторые преференции. Но вы же нам сами тыкаете и в довольно хамской манере.
— Отвечаю для самого борзого. Иди в задницу со своей логикой. На этом хватит разговоров. Морячок, Жир, Пушкин, Астроном и Борзый! Отделение, строиться!
— У нас вообще-то фамилии и имена имеются, — зло отреагировал графский сын.
— А на хрена мне имена мертвяков запоминать? Так проще будет, и никого не перепутаю.
— Тогда и про своё забудь. В одной тонущей лодке плывём.
— Верно… — почесал макушку я. — Зовите… Маршал и на вы. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А у сержантов, особенно младших, амбиций намного больше.
— А чего сразу не царь?
— Заметь, — улыбаясь от уха до уха, отвечаю ему. — Не я это предложил. Пусть будет Царь.
— Позвольте, — поправив очки, возразил Астроном. — Это никак нельзя. Вы же не королевских кровей. И, кстати, кто по титулу? Надеюсь, он у вас имеется?
— Барон. Но не цыганский.
— Хоть это радует, хотя табор у нас ещё тот, — хмыкнул дрищеватый Пушкин. — Ну что, барон? Мы вроде уже построились. Какие будут ваши очень ценные указания? Пару коней украсть надо или золотых колец из меди наделать?
— Пойдёмте ужинать, ромалы. А то сегодня день суетливый выдался. Я уже замудохался так, что и словами не передать. Заодно поближе познакомимся в неформальной обстановке. Как говорится: ай, нанэ-нанэ, разойдись!
Глава 9
Кто бы что ни говорил, но совместный приём пищи вокруг ночного костра сближает людей. Сразу появляется ощущение, что там, за темнотой, окружающей нас со всех сторон, ничего нет. И только мы во всём мире. Маленькое первобытное племя, пусть жрущее и не мамонта, а саморазогревающиеся армейские пайки, но одна стая, в которой нет чужаков.
— Ну что, парни, — облизав ложку и смяв пластиковый контейнер от гречневой каши с мясом, начал разговор я. — Дела у вас, конечно, хреновые. Но хреновей всего то, что тихаритесь. Быть может, и помогли бы вам имперские медики. Сирьенны своё дело знают.
Я вот тоже не самый простой человек на земле: и минус Дар имею, и боевой серп кроу меня своим признал. Ещё из прошлой жизни ни черта не помню. В автобусе при аварии башкой шандарахнулся так, что даже собственное имя заново учил, поверив другим на слово.
— Из плена-то как сбежали, господин сержант? — поинтересовался Астроном.
— А я не был в нём. Что раньше было, того не ведаю. Но очнулся на дороге во время покушения на одного генерала. Стрельба, харки бегают, джипы горят. А я, словно младенец, смотрю на мир большими глазами. Потом меня долго обследовали, и СБ крутило. Но ведь пристроили к делу?
— Странно… — задумчиво протянул Морячок. — Если минус Дар, то откуда тогда серп кроу взялся? Его и с нормальным Даром фиг приручишь.
— А что ты знаешь о минус Даре?
— Ничего.
— Вот и имперские умники тоже, оказывается, ничего не знают. Говорят, что я для магии непрошибаемый, но на самом деле всё намного сложнее. Некоторые её проявления затрагивают меня. И в Воронке перемещался, и серп вот за своего признал, когда я у свежеугробленного кровопийцы одолжил его посмотреть. Оборотни от меня шугаются, свой истинный облик проявляя. Короче, наверчено многое, но никто в подобном разобраться не может.
— Странно, что не законопатили в лаборатории, — произнёс Пушкин, почесав всю кучерявую шевелюру.
— Надо мной иные опыты ставят. И теперь вы получаетесь частью их. Нужно докладывать о вашем Братстве, покуда ещё живы.
— О нашем Даре Братства, — поправил меня Борзый. — Вы в нём тоже были. Единственное, чего не могу понять — почему мы превратились в ваших марионеток. Я сам умом понимал, что не хочу выполнять идиотские приказы, но с радостью это делал.
— А у вас без меня по-другому?
— Да. Каждый — самостоятельная личность. Главный лишь координирует действия, представляя в голове картинку боя. Ну, ещё он при перемещении в пространстве или во время ментального удара замыкает всё на себе. Но он не может управлять нашими поступками.
— Подробнее о своих возможностях, — приказал я. — Это сейчас очень важно!
— Ну, про ментальный удар и ёжику понятно, — начал объяснять Морячок. — Когда его надо нанести, то вся энергия, блуждающая между нами, жахает, как гоблинская ментальная пушка по тому объекту, на который укажу я.
Потом где-то тридцать секунд откат на восстановление и снова готовы плавить мозги. Даже гоблинов прошибаем! Прикинь! Можно это делать и мягонько, как с нашими командирами. Я им как бы на ушко шепчу, а они часть сказанного за свои рассуждения принимают.
С перемещением всё тяжелее даётся. Метров пятьдесят легко переносим, а вот на больших расстояниях выматываемся сильно. И с пробитием барьера между Реальностями так же. Тут восстанавливаемся минут пять.
— Пять минут бездействия посреди боя? — не поверил я. — Да вас за это время на куски разнесут!
— Должны, но не могут. Во время активации Дара Братства вокруг нас образовывается некое защитное поле. Не спрашивай…те, господин сержант, как оно работает. Просто есть и всё. Иначе бы давно на угощение к зелёным тварям отправились.
— Чах, ты хоть что-нибудь понимаешь из этой белиберды? — мысленно интересуюсь у своего напарника.
— Ну, кое-что понятно. В памяти предков говорится, что во время Круга существа находятся одновременно и в своей Реальности, и в неком Поясе Хаоса. Он как бы прослойка между Реальностями и не подвержен ни энергетическому, ни физическому воздействию. А вот с остальным ещё разбираться надо. Я хоть и настроил тебя на волну этих недоразвитых, только связи между ними какие-то странные. Вроде как у харков, но и одновременно иное… Человеческое, наверное.