— Может, сразу внушить, чтобы выдал самую хорошую форму? И экипировку заодно элитную, спецназовскую? — разумно предложил Морячок.
— Нет. Это уже использование служебного положения. К тому же вам крутая амуниция не нужна: только лишний груз на себе таскать. Исключительно картишки внушаете! Так надо.
— Что-то ты опять мутишь, Барон.
— Естественно. Готов обменять свои знания на двадцать дополнительных вёрст марш-броска. Готовы?
Красноречивое молчание было ответом на такое заманчивое предложение. Сразу же после завтрака направились к штабу. Оставив отделение на улице, прошёл в майорский кабинет. Как и предполагал, Якутова тоже ошивалась в нём, сидя за столом с игральными картами в руке. Уже давно ходит слух, что не раз вдрызг проигравшийся из-за своей азартной натуры Жуковский берёт мастер-классы у нашей хитрожопой спасательницы.
— Ты чего припёрся, Горюнов? — недовольно спросила она. — Видишь, люди делом заняты?
— А я не к тебе, Галя. Тут у меня другое начальство. Господин майор! Разрешите обратиться? — вытянувшись по стойке смирно, рявкнул я, преданно пожирая глазами Модеста Аркадьевича.
— Разрешаю. Что там у вас, младший сержант? — ответил он, с грустью откладывая карты.
— Вопрос особой важности. Не соблаговолите ли выйти на улицу?
Как и предполагалось, «парад» шестого отделения произвёл на Модеста не самое лучшее впечатление. Он тут же приказал идти к интендантам и заменить всё это непотребство на приличную форму, в которой и надлежит ходить бравым парням его роты.
Правда, вместе с этим заикнулся ещё о том, чтобы выдать новое оружие и элитные бронекомплекты штурмовиков. Я сразу же догадался, что мои ромалы реально стали почти цыганами, и всё же решили в обход сержантского приказа прибарахлиться по максимуму. Пришлось незаметно от майора состроить самую злобную морду и показать кулак Морячку. Тут же Жуковский раздумал утяжелять шестую роту сверх необходимости. Достаточно одной формы.
— Горюнов, — по-отечески обратился он ко мне. — А не желаете ли пообщаться в неформальной обстановке? Интересно послушать, как младшие командиры служат. Узнать ваше мнение про наше подразделение и прочее.
— С удовольствием, — кивнув, благодарно отреагировал я на подобное предложение.
И вот мы снова в кабинете.
— Галина Борисовна, — улыбаясь, проговорил Модест. — А не сыграть ли нам втроём? Помнится, вы говорили, что Данила несколько раз у вас почти выиграл. Хочу поучаствовать в подобном сражении.
— Почти выиграл⁈ — натурально возмутился я. — Это она «почти»! Я же лейтенанта как липку обдирал! Только что под столом не кукарекала!
— Это когда такое было⁈ — не менее жарко огрызнулась Галина. — Обдиральщик нашёлся! Пару раз повезло, так до сих пор забыть не можешь? Модест! Раздавай! Сейчас покажу, чем этот недоделок от настоящей спасательницы отличается.
Стук в дверь прервал почти начавшуюся партию. Верка зашла самым что ни наесть примерным сержантом. Хоть на доску почёта за шею её вешай.
— Извините, что отрываю. Госпожа лейтенант, мне необходима ваша помощь.
— Что-то срочное?
— Не очень. Хочу парочку вопросов по упражнениям для подчинённых задать. А вы тут в карты играете? На детский интерес или на что-то стоящее?
— Тебе какое дело? — вопросом на вопрос ответила Галина.
— Никакого… — вздохнув, грустно проговорила Палкина. — Просто мы с отцом часто дома играли. Против нас никто выстоять не мог.
— Говори уж откровенно: против твоего отца.
— Нет. И могу это легко доказать, если разрешите присоединиться.
— А давай! — довольно потёрла ладони Якутова. — Пара на пару! Я и Модест! Два опытных офицера против парочки много чего возомнивших о себе салаг!
— Не против, — согласился Жуковский. — На интерес, смотрю, тут никто играть не любит, поэтому ставлю «десятку». У сержантов денег не так много, и думаю, что ограничимся маленькими ставочками.
— Деньги? Это банально, — скривился я. — К тому же их тратить здесь особо негде. Давайте на желания или на чего-нибудь необычное? Вот моё отделение, например, просто жаждет вновь увидеть перед строем страстные проявления чувств Гали к одному прекрасному младшему сержанту. Но только без незапланированного мосла, врезающегося в неположенное место.
— Ах ты ж падла! — оскалилась Якутова. — Хорошо! Я принимаю! Но ты тут хвастался, что чуть ли не кукарекать меня заставлял под столом? Стол — это неинтересно. Когда продуешь… А ты продуешь однозначно! Забираешься на крышу штаба и полчаса кукарекаешь с неё, каждые пять минут обзывая себя нехорошими словами! По алфавиту! Начиная с буквы А говоришь, кто есть такой на самом деле!
— Господа! — возмутился Жуковский. — Право слово, это перебор! В подобных кукованиях и кукареканьях я не хочу принимать участие. Целовать Горюнова — тем более!
— Я тоже, — согласилась с ним Палкина.
— Кто ж тебе разрешит? — многозначительно ответила Галина. — Так что лучше посиди в сторонке, от греха подальше.
— Э, нет! Мне есть что поставить на кон, — улыбнулась девушка. — Госпожа лейтенант. Горюнов недавно чуть ли не на коленях умолял, чтобы я сделала ваши голые снимки в душе. Могу отказать ему или нет… В зависимости от результата игры.
— Блин! Данила! Когда я снова стану твоим инструктором, то готовься умирать мучительно! Ни одной тетрадки не хватит, чтобы записать все пытки, которые тебя ожидают!
— Пока ставки равноценные, — никак не отреагировал я на эти угрозы. — Жаль, что господин майор ничего не сможет из вышеназванного. Командир как-никак. Хотя… Все в роте знают, что у вас есть неприкосновенный запас коньяка. Выставите его?
— Пить во время боевых действий категорически запрещено! — жёстко отрезал Модест Аркадьевич. — Тем более в сложившейся обстановке.
— Не пить. Мне для боевого серпа надо. Сами кроу алкоголь не переносят, а вот их оружие требовательно не только к крови, но и к тем напиткам, которыми их необходимо протирать. Двенадцатилетний коньячок подойдёт в самый раз… Наверное, сосуды серпа хорошо расширяет.
— Ну… — задумался майор. — Раз для ухода… Уговорили! Итак, мы имеем: поцелуй Галины Борисовны, кукареканье младшего сержанта Горюнова, интимные фото, три бутылки прекрасного французского коньяка и…
Палкина! Позором Горюнова я тоже останусь доволен, так как, во-первых, не чужд тонкого армейского юмора, а во-вторых, он меня разозлил неуважительным отношением к Галине Борисовне.
Но от вас я никаких преференций в случае выигрыша не получаю. Надо это исправить. Через месяц состоится армейский смотр песни. В нём никто не хочет участвовать добровольно. Вот вы со своим отделением и подготовите патриотическую композицию. Объяснить, кто будет солисткой хора?