— Я не…
— Заткнись, идиотка!
Больше ничего не говоря, Вера села на землю и обхватила голову руками. Вижу, что ей очень тяжело, но в словах Ведьмы есть много правды: всё началось из-за дурости Палкиной.
— Извините, — тихо произнёс один из рядовых её отделения. — Сержант не виновата. У нас по навигаторам сбой произошёл. Минут на пять всего, но этого хватило, чтобы в неразберихе оторваться от своих. Дальше просто не повезло на отступающих тварей наткнуться. Стали сами отступать, куда смогли. Тогда несколько человек и потеряли…
— Разберёмся, — уже более миролюбиво ответила ему Якутова.
Наш разговор прервал один из танкистов. Немного очухавшись, он сел. Глаза светятся розовым светом. Понятно: теперь сам себя долечивает. Судя по слабому свечению, Дар у мужика не выше четвёртого уровня. Командир экипажа, скорее всего. На БТП служат одни одарённые, но слабенькие, второго уровня. Выше Дар только у командира.
Слегка придя в норму, танкист уставился на меня и с удивлением произнёс.
— Данила?
— Знакомый голос… Где-то я его уже слышал. Жаль, морду под толстым слоем копоти не разглядеть.
— Так и знал, что ты дебилом был, дебилом и остался, — недовольно закончил он, по-своему оценив моё эротическое одеяние. — Позор семьи! Рода!
— Отец? — наконец-то дошло до меня. — А ты тут с какого перепугу? В отставке же, кажется?
— Не в отставке, а в резерве. Танкисты бывшими не бывают. Да прикройся, наконец!
— Не… — усмехнулся я, получая некоторое удовольствие от его реакции. Видимо, опять печати Смерти шалят. — Я тут умную книжку прочитал, в ней написано, что хозяйство нужно время от времени проветривать. Место подходящее: тварям на мои причиндалы по фиг, мужикам тоже — у них свои есть. Ну а девочки…
— Девочки не настолько хорошо видят, чтобы как следует рассмотреть такие маленькие объекты, — за меня закончила Зойка Воскресенская.
— Нормальный объект! Даже больше среднего! — тут же с возмущением возразил я. — Просто от жары сморщился!
— Сморщивается от холода, а от жары распухает, — с удовольствием продолжила тему Радостина, предчувствуя забытую на практике курсантскую веселуху полаяться.
— Сразу видно девственницу. Он и распух! Только вовнутрь! Не веришь — сама потрогай.
— Не буду, — покачала головой Светка. — У меня руки без перчаток.
— Правильно, — парировал я. — Ещё заразишь чем, трогая самое мне дорогое своими потными от возбуждения немытыми ладошками. Пожалуй, только нашей доблестной Ведьме доверю. Она же целая лейтенантка спасателей, а к таким ни одна зараза не липнет: брезгует.
— Хорошо, — согласилась Галина. — Только подойди поближе.
— Опять коленом получу? — догадался я.
— Для начала. А потом и носком ботинка.
— Лежачего ударишь?
— Не ударю — «потрогаю».
— Да вы все тут ненормальные! — не выдержал Горюнов-старший. — Придурок придурком погоняет!
— Не будь этих ненормальных, — встрял в разговор старшина штурмовиков, — вы бы, капитан, со своими сейчас ошмётками по всей округе валялись.
Дальнейшего разговора не получилось. Санитары приехавшей медицинской бронемашины мигом загрузила наших раненых и танкистов и отбыли в тыл.
— Вот, — кинула мне Якутова скомканный белый халат. — У докторишек разжилась. Надевай. И помни мою доброту.
Ну а дальше всё было буднично. Как только боевые действия отдалились от нас на достаточно большое расстояние, всю группу тут же эвакуировали на грузовиках. Мои ромалы хотели было сами переместиться к родному блиндажу, но я приказал при всех пока шоу не устраивать. Достаточно того, что уже и так засветились предостаточно.
Привезли сразу в штаб. Майора Жуковского, во всю разгулявшегося на передовой, не было. Зато нас встретил нехорошо улыбающийся Старший следователь ИСБ Комов. Причём не один, а, судя по погонам, с бойцами из своего ведомства.
Оставив всех под конвоем на улице, он пригласил в штаб лишь Якутову и… Палкину. Где-то через час Комов позвал и меня. Сразу допрос вести не стал. Оглядев внимательно моё броне-медицинское одеяние, следак приказал своему адъютанту принести что-то более приличное.
Одежда была доставлена минут за пять. Скинув халат, я начал переодеваться.
— Хм… Горюнов, — с лёгким удивлением в голосе проговорил он: — Это обязательно нужно делать прилюдно?
— А чего такого? — спокойно ответил я, пытаясь попасть ногой в штанину. — Якутова и Палкина уже всё давно разглядели, я их уже не шокирую. Остаётесь лишь вы. Если опасаетесь, что действительно начну сниться в эротических снах, то можете отвернуться. Никто ж вас за уши не держит.
— Не боюсь. По долгу службы пришлось видеть людей не только без одежды, но и без некоторых внутренностей… Причём подозреваемые оставались ещё какое-то время живыми. До конца допроса, разумеется.
— Считайте, что я проникся и испугался, — с улыбочкой реагирую на эту завуалированную угрозу, наконец-то справившись со штанами и уже напяливая китель. — Задавайте свои вопросы: они мне одеваться не мешают.
— Для начала хочу услышать вашу версию событий.
Так и не закончив одеваться, уселся на стул и взял небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями. Шуточки закончились. Теперь начинается серьёзный разговор, от которого зависит не только моя судьба, но и всего шестого отделения.
— Илья Сергеевич, — интересуюсь у следователя. — Вы записывать показания будете?
— Естественно, — удивился он такому вопросу.
— Я не про бумагу. Рекомендую включить диктофон. Рассказ будет длинным. Придётся заходить издалека.
Как только звукозаписывающее устройство демонстративно было выложено Комовым из кармана на стол, я стал вещать. Рассказ начал с плена штрафников и опытов, которыми над ними проводили харки. Потом начал говорить полуправду, стараясь не упоминать Чаха. Версия давно заготовлена на подобный случай.
Мол, так вот и так! Как только смог ментально соединиться с Дикими, то почувствовал, насколько с ними всё плохо. Минус Дар помог. С его же помощью, сам до конца не понимая как, нащупал непонятную субстанцию, способную в некотором роде излечить моих подчинённых. Получилось, но с привязкой к жизни друг к другу у всех бойцов. Дальше схематично объяснил, как они работают в Круге, утаив лишь возможность воздействовать на разум. Решил, что такая «заначка» может парням пригодиться, если всё пойдёт по худшему варианту. Мы с ними уже обсуждали эту тему, так что рот на замке держать будут.
Ну а дальше и врать не пришлось. Теперь все наши подвиги обрели своё объяснение. С каждым моим словом присутствовавшие всё больше охреневали. Ну, за исключением тех, кто знал часть истории. На бедного Старшего следователя Комова совсем смотреть больно.