— Выйдите все, кроме Горюнова, — приказал он в какой-то момент.
Выгнал даже адъютанта, оставшись со мной один на один. Чувствую, сейчас пойдут уточняющие и очень неприятные вопросы. Так и оказалось.
— Горюнов… Отныне считайте себя не сержантом, а подследственным. Сокрытие такой информации можно смело приравнять к государственной измене. Минимум, что вам светит — это каторга. Но я не исключаю и эшафот.
— Да ладно, Илья Сергеевич, — беспечно отмахнулся я. — Не переигрывайте. Такие вещи говорят, нацепив наручники и держа под прицелом. А у меня даже табельное оружие не отобрали. Тем более вы знаете про мой серп. Только дурак останется с таким «преступником» тет-а-тет.
Из чего делаем выводы: либо вы не хотите меня арестовывать, либо хотите, но по каким-то причинам не можете. Почему-то мне кажется, что вторая версия более жизнеспособна. Если это так, то сразу же возникают другие выводы. Вам их озвучить или прекратим устраивать цирк?
— Это не цирк, — нахмурился следак. — Дело реально серьёзное.
— Но полномочий вести его в одиночку у вас нет?
— Не буду спорить, хотя по своему ведомству и обязан допросить со всем пристрастием.
— Из-за сержанта Палкиной? — кинул я затравочку. — Она кто? Судя по её странным способностям, склоняюсь, что дочь императора. Отсюда и код «три нуля».
— Ни разу не дочь и никогда ею не была. А странные способности? Как вы уже успели вычислить, минус Дар у Палкиной есть. Неслабый… Впрочем, как и у вас. Но ставить на одну доску себя и императора не стоит. Вошь дракону неровня.
То, как он расслабился после моей гипотезы, показало, что следователь говорит искренне. Жаль… Такая красивая теория пропала. Но вот сравнение обидное.
— Илья Сергеевич, — не удержался я от порыва влепить Комову ответочку. — Приятно, что считаете меня драконом. А вот оскорбление самого императора вас не только не красит, но и является государственным преступлением. Решили со мной на каторге чалиться? Типа, вдвоём не скучно?
— Данила, ты дурак? — отбросив вежливость, проговорил он.
— Нет. Но запись ведётся. Началась она ещё при свидетелях, так что стереть не получится. И на допросе «там», — показал я пальцем вверх, демонстративно склонившись над диктофоном, — буду придерживаться правдивой версии, что с вошью вы сравнили именно императора. Что возмущает меня до глубины всей верноподданнической души. Стыдно, господин Комов!
Неожиданно следователь рассмеялся. Потом, успокоившись, отпил из стоящего на столе стакана воды и продолжил вполне добродушно.
— Я понял вас, Данила Юрьевич. Извините за некоторую грубость. Но сложность вашего положения от этого не уменьшилась. И меня терзает один вопрос… Ладно, шестое отделение со своим удивительным Кругом. Как вы сами смогли перемещаться на большие расстояния, если не входите в него?
— Элементарно. Я не вхожу в Круг, но когда рядом с ним, то могу пользоваться его услугами. Не забывайте, что я лечил своих бойцов, поэтому полностью связь с ними не потерял. Но если мы далеко друг от друга, то такие перемещения для меня становятся невозможны. К сожалению… — соврал я.
— Допустим. Можете идти.
— Совсем? — удивился я такой доброте несказанной.
— Нет, конечно. Отдельное помещение с замком и хорошей охраной поможет вам отдохнуть от трудов ратных. Может, в спокойной обстановке ещё чего-нибудь интересного вспомните.
— Слава богу! А то я уже испугался, что вы заболели наивностью. Подписать бумаги о неразглашении нужно?
— Зачем? Что с ними, что без них за лишние слова вам одинаково быстро укоротят язык на целую голову. Не будем разводить лишнюю бюрократию, а то мне и так много писанины предстоит. Отдыхайте, Горюнов, отдыхайте… Ну, а мы пока с вашими подчинёнными побеседуем. Занимательные, оказывается, ребята!
Соврал Комов. Никакой комнаты мне не выделили. Был некультурно заперт в бетонном подвале с массивной железной дверью. Даже топчана нет, не то что каких-либо других удобств. И покормить забыли… А! Не беда!
Недолго думая, представил в голове наш блиндаж и переместился в него. Получилось легко и без помощи Чаха. Прихватив два матраса и жрачки, вернулся в тюрьму. Вот теперь можно отдохнуть, перекусить и подумать. Есть над чем!
Глава 22
Мысли в голову лезли разные: начиная таинственной Палкиной и заканчивая допросом у следователя. Но больше всего сейчас волнует не это, а та хрень, что приключилась со мной, когда спасал танкистов. Я тогда явно применил Дар Холода. Неосознанно, но лихо вышло. Почти без напряжения и сильной траты энергии.
Получается, что перехожу на иной уровень своего минус Дара, о чём и говорила Верка. Но при этом не обучался новому и не Чах мне знания в голову вложил. Он к тому времени был уже в отключке, так что «костылём» подрабатывать не мог. Остаётся… Что остаётся? Версий, кроме боевой прокачки не вижу. В экстремальных ситуациях мой нестандартный Дар сам раскрывает свои способности, накопив для этого определённое количество энергии.
И не поэтому ли явно непростую гражданку Палкину держат на фронте, а не в тылу? Значит, чтобы выйти на высокий уровень, альтернативы, кроме настоящей опасности, подстёгивающей резервы всего организма, не предусмотрено. Вроде начинает выстраиваться логическая цепочка.
Следующий момент… Холодом я, оказывается, владею. Теперь остаётся выяснить, могу ли вызывать этот Дар осознанно, а не спонтанно. Несмотря на то, что всё тогда заняло несколько секунд, а если отбросить ускорение, то и доли секунды, в памяти время растянулось, словно в замедленной съёмке.
Стал вспоминать свои ощущения, возникшие во время горения. Паника с сильным выбросом адреналина. Это естественно и понятно. Именно она запустила реакцию. Дальше: лёгкое просветление рассудка и резкое желание оградиться от жара. Из чего же образовался ледяной доспех? Вернее, ледяным его назвать сложно, так как воду не использовал. «Холодный доспех» — так будет правильнее.
Стал сосредоточенно прокручивать, как в кино, этот момент в голове. Туда-сюда, туда-сюда… Стоп! Вот! Я использовал энергию самого магического огня, который уже практически сожрал мою одежду и собирался перекинуться на кожу! Но это нонсенс: жар и холод — слишком разные вещи.
Тут я надолго задумался, пытаясь сложить два этих понятия вместе. Озарение пришло внезапно и заставило меня почти покраснеть. Я дурак и неуч! Нет таких научных понятий, как жар и холод — это субъективное восприятие человека. Зато есть молекулы и атомы в них, которые могут либо сильно разгоняться в огне, либо замедляться, как на моём «холодном доспехе»… Нет. Пожалуй, буду называть его ледяным. Так больше нравится.