И молекулы эти берутся из окружающей среды. То есть я поставил барьер из «медленных» атомов, отделяющий «быстрые» от моего тела. Они пободались между собой, давая или отнимая кинетическую энергию от противника, а потом уравновесили друг друга. В этот момент моя броня и исчезла.
Почему же я сам не замёрз от собственной защиты? Склоняюсь, что Пояс Хаоса не дал этого сделать. Насчёт его рассуждать нет смысла: это явление даже примерно не укладывается в моей голове. Тупо принимаю как данность и не умничаю.
Разложив всё по полочкам, решился провести эксперимент, снова попытавшись создать ледяной доспех. С первого раза ничего не получилось: просто сидел и тупо таращился в бетонную стену без каких-либо намёков на чудо. На второй попытке потерпел не меньшее фиаско. Но ночь длинная, а упрямства мне не занимать.
Лишь под утро произошёл качественный сдвиг в сознании. Я, кажется, нащупал ту ниточку, за которую стоит дёрнуть. Ещё часа полтора ушло на прикрепление себя к ней. А вот потом… Мать моя женщина! Кожа внезапно покрылась инеем! Но он не обжигал холодом, как случилось во время «лечения» Диких, а просто был.
Не останавливаясь на достигнутом, попытался снять с себя доспех, действуя в обратном направлении. Прошло почти гладко, хотя несколько раз и сбивался, начиная всё заново.
С десяток раз повторил упражнение, полностью привыкая к новым способностям. Потом решился на следующий шаг: дистанционное воздействие Даром Холода на предметы. Взял для этих целей пустой контейнер от саморазогревающегося пайка. Сосредоточился и мысленно проложил к нему тоннель, в котором заставил атомы замедлить свой бег. Вернее: атомы я не видел, но мысленный посыл на их замедление дал, используя свою внутреннюю энергию.
И вот тут я понял, что задачу поставил себе пока очень сложную. Это не на собственном теле доспехи создавать, тут требуется намного больше сил. А у меня после вчерашнего их поднакопилось не так и много. Но факт остаётся фактом: в воображаемом тоннеле закружились снежинки, которые не дошли до контейнера буквально несколько сантиметров.
Скрип открываемой двери раздался очень не вовремя.
— Чуть позже! Я занят! — раздражённо выкрикнул я, оттого, что потерял контроль и сорвал эксперимент.
— Чего? — удивлённо раздалось от двери.
Но удивление охраны быстро переросло в настоящий шок, как только они увидели мою лежанку и жрачку.
— Арестованный! — передёрнув затвор автомата, почти прорычал здоровенный мужик со старшинскими погонами СБ на плечах. — Это что такое⁈ Сидеть! Не шевелиться! Иначе открываю огонь на поражение!
— Ты совсем дурак? — грустно посмотрев на него, как на дитя неразумное, проговорил я, желая немного поиздеваться над служивыми, отвлёкшими от такого интересного занятия. — Матрас и армейский паёк не узнаёшь? Или такие сложные вещи в твоей памяти не сохраняются?
— Молчать! То есть: отвечать! Откуда они⁈
— По закуткам пошарился. Гляжу — лежат никому не нужными. Грех не воспользоваться.
— Здесь ничего не было! Повторяю свой вопрос! — не унимался он.
— Думалку включи. Я бы смог отсюда выбраться и притащить столько хабара в этот подвал?
— Нет…
— А мне принести посторонние?
— Тоже нет. Ключи только у старшего смены. Всю ночь им был я.
— Значит, ты всё и принёс. Но есть ещё один вариант. Более правдоподобный, — решил я до конца добить старшину. — Вы все тут слепошарые, раз не обратили внимание на столько вещей, сваленных в углу подвала. И это залёт… Очень серьёзный. Обязательно доложу про него Старшему следователю Комову. Готовь для себя вазелин или хотя бы растительное масло, чтобы не так больно было. От прилюдного унижения, к сожалению, смазка не поможет.
На СБ-шного вояку больно смотреть. На его бойцов тоже. Они понимают, что попали. И пусть без вины виноватые, но этот странный случай налицо. Кто-то обязательно понесёт за него наказание.
Больше ничего не говоря, старшина достал наручники. Тут я сопротивляться не стал и дал ему возможность заковать в них. Меня под прицелом четырёх автоматов тут же повели в штаб.
Оказавшись внутри него, увидел знакомую, слегка помятую от ночного недосыпа морду следака.
— Доброе утро, Илья Сергеевич, — со всем радушием поздоровался я. — Чего так рано подняли?
Ответить он ничего не успел, так как сильно напряжённый начальник моего караула поведал о странностях, случившихся в подвале.
— Всё хорошо, старшина, — как ни в чём не бывало ответил Комов. — Не обращайте внимания. Спасибо за службу и все свободны… Кроме младшего сержанта Горюнова, конечно.
Оставшись наедине со мной, следователь почти добродушно улыбнулся и продолжил.
— Всё-таки, Данила Юрьевич, вы не удержались и ночью совершили небольшую прогулку с помощью своих новых способностей.
— Есть грешок, — кивнул я. — Люблю сидеть с комфортом.
— Я примерно так и предполагал.
— Значит, специально отрядили в пустую камеру?
— Конечно. Нужно было удостовериться, что не сказки мне рассказываете. Кстати, бойцы шестого отделения вчера полностью подтвердили ваши показания.
— Где они?
— Тоже отдыхают под замком, но в более комфортных условиях. Можно было бы и не сажать, но хотелось провести маленький эксперимент над ними и над вами.
— Не сбежим ли?
— Именно. Если бы хоть одна из камер опустела, то дал бы приказ на уничтожение остальных. Как особо опасных и неблагонадёжных. Такие полномочия мной получены. Но все остались на месте, не считая вашей самовольной отлучки. Радует! Значит, вы лояльны к Российской Империи, несмотря на все события. Даже могу с большой долей вероятности утверждать, что остаётесь верны присяге. Считайте, что арест ваш и вашего отделения подошёл к концу.
— Приятно слышать, — облегчённо выдохнул я. — И каковы наши с вами дальнейшие действия?
— Ну, здесь вы пока сильно не нужны, — начал пояснения Комов. — Граница фронта ушла на тридцать пять километров вглубь Реальности харков. Там уже работают наши установки, делая барьер непроницаемым и перестраивая бывшую гоблинскую территорию под земную. Ещё пара дней и можно считать район Бреста полностью мирным.
После этого войска будут переброшены на Карельский фронт, а вы с вашими интересными бойцами прокатитесь в столицу. Там уже разговоры будут совсем иного порядка и не только со мной. Попрошу особо ни пред кем не распространяться.
— И перед лейтенантом Якутовой? — уточнил я.
— Она будет вашей сопровождающей. Прапорщик Станов пока за всеми остальными курсантами в одиночку присмотрит. Человек он опытный, поэтому должен справиться.