— Ни в коем разе. Только целовать ваши ручки и плавнички. Но вот насчёт того, что не меняюсь, — перехожу на серьёзный тон, — это совсем не так. И вы это знаете. Как понимаю, лично исследованием меня будете заниматься?
— Будем, — подтвердила Таур. — Правда, не только мы, и не только тебя. Что конкретно исследовать, пока сами ещё до конца не понимаем, так как нашу группу собрали в спешке, толком ничего не объяснив, но первичные данные очень интересными оказались. Так что готовься к продолжительной скуке и набирайся терпения.
— Я-то готов. Вы это моим бойцам скажите. Несмотря на бравый вид, там у каждого комплексов выше крыши накопилось. Лучше их вообще рядом держать, а не в одиночках закрывать.
— Настолько опасны? — нахмурилась Шуал Шам.
— Исключительно для врагов. Другое дело, что у них пока понимание этого термина размыто. Если решат, что вы для них представляете угрозу, то никакая охрана не остановит.
— Спасибо, Данила, — поблагодарила она. — Это наш недочёт. Вот что значит сумбурное приготовление к исследованию. Вместе вас держать не станем, но свободное перемещение по этажу устроим. Что ещё нам необходимо знать в первую очередь?
— Гибель одного приведёт к моментальной гибели остальных.
— Это мы прочитали в докладной СБ, — пояснила Шуал Таур. — Интересует мнение человека, который на данном этапе изучил эту аномалию лучше всех. Тебя, кстати, тоже будем привлекать не только как пациента. Так что включай мозги и думай, чем можешь нам помочь.
— Радует. Добавлю лишь, что шестое отделение лучше всего раскрывается в доброжелательной, непринуждённой обстановке. Но сильно с ними не заискивайте, а то возомнят себя слишком важными персонами. Я под себя их немного подстроил, устроив неплохой курс молодого бойца, но вы пока никто и звать никак. Уверен, что на первом этапе именно психология важнее всего, так как поломаны парни у харков были сильно не только энергетически, но и эмоционально. Нужны хорошие… Нет! Отличные менталисты. Одними пробирочками исследовать не сможете.
— Данила! — звонким колокольчиком рассмеялась Таур. — Кажется, тебя надо ставить руководителем нашей исследовательской группы! Говоришь увереннее Старшего следователя Комова.
— Илья Сергеевич — ваш начальник? — удивился я новой информации.
— Скорее координатор. Эта лаборатория принадлежит его ведомству.
— Понятно. Тогда он будет против, чтобы я…
— Не будет, — перебил меня вошедший Комов. — Это моё личное решение привлечь вас, Горюнов, к исследованиям не только как пациента. Я только что был на аудиенции у самого императора. Пересказывать не буду те заслуженные упрёки, что услышал в свой адрес, а потом и твоего отделения. Но государь решил, что наш проект становится первоочередным.
Во-первых, должны изучить механизм этого Круга. Во-вторых, понять, как выставить против него защиту на случай, если скоро попрут такие же изменённые твари. Ну и третье: уничтожение секретной лаборатории гоблинов. Желательно с выемкой всей документации. Его Императорское Величество Александр Пятый чётких сроков не ставил, но, думаю, всем должно быть понятно, насколько они минимальны. Раньше нас твари успеют — жертвы будут колоссальные. Так что впрягаемся в работу сразу.
— Да! — немного помолчав, добавил следак. — Я говорил с императором о дальнейшей судьбе бойцов шестого отделения. Он близко к сердцу принял их беды. Обещал всяческую поддержку, привилегии и прочее, что сделает жизнь спокойной и очень безбедной. Естественно, после выполнения задания. Так им и передайте. Думаю, что вам они поверят больше.
— Поверят или так и было на самом деле? — задал я уточняющий вопрос.
— Врать, прикрываясь именем императора? Я не самоубийца.
— А если соврал сам император? Не то, чтобы называю его лжецом, но политика не делается исключительно одними благородными поступками. Не выживают в ней правдолюбцы-идеалисты.
— На то он и император, — спокойно развёл руками в стороны Комов. — Но он это сказал, а я услышал. Остальное не в нашей с вами власти, Данила.
С этого момента началась работа нескольких сотен людей. Меня и мою группу крутили по-разному. В этой карусели участвовало много различных специалистов, и многие из них имели серьёзные научные регалии. Я тоже метался как белка в колесе: по нескольку раз на дню сдавал анализы, лежал в непонятных, сильно гудящих трубах, облучающих какой-то хренью. Но больше всего тратил сил не на медицинские исследования, а на работу в качестве мостика между бывшими Дикими и имперскими учёными со следаками.
Приходилось работать то стукачом, подробно передавая персоналу все мысли и эмоции парней, то, наоборот, подсадной уткой внушать своим бойцам правильное для «партии и правительства» настроение. Как ни старались, пару нервных срывов всё же случилось. Приятно, что не групповых, а то бы тут камня на камне не осталось. Отрадно, что истерящих без помощи психологов успокаивали их же товарищи.
Как бы то ни было, но через три недели пыток всё закончилось. Нас погрузили в знакомые микроавтобусы и опять повезли в неизвестном направлении. Впервые за всё это время увидел лейтенанта Якутову.
— Привет, Горюнов, — лениво произнесла она, сидя на заднем сидении и вытянув ноги в проход. — Соскучился?
— Да век бы не видеть. Ты куда пропала? Плакала в подушку от долгой разлуки со мной.
— Нет. Наоборот, готовилась к ней, предвкушая романтическую встречу. Как дела? Мозги и остальные ненужные части тела вам хорошо обследовали? Русалочки не сильно приставали? А то и Шуал Таур, и Шуал Шам очень нежно о тебе говорили. Нам волноваться, что головастики с твоей рожей появятся?
— Не ревнуй. Но… Целоваться целовались. Вернее, только с Таур.
— Да иди ты! — растеряв флегматичность, воскликнула Галина. — Брешешь опять! Чтобы сирьенна до своего тела человека допустила — так не бывает.
— Ты же допустила, хотя гидра ещё та. Правда, пришлось представить всё так, будто бы ради научного интереса всё затеял. Мол, как мои нестандартные способности смогут повлиять на сирьенн. Клюнули на приманку обе любопытные рыбки. Таур целовалась, а Шуал Шам приборами что-то там измеряла. Никакого побочного эффекта, всё в пределах нормы.
— Очуметь! А на самом деле, зачем ты такое извращение устроил?
— Не знаю. От скуки пошутить решил, а они и поверили. Потом отступать поздно было. Да и мало кто может похвастаться поцелуем с сирьенной. Правда, второй раз на подобное не пойду. С точки зрения страсти и техники Таур тебе фору в сто очков даст. Но вот потом ходил целый день с чувством, что сожрал несвежую рыбу и тиной закусил. И ещё у русалок во рту язык неприятный.
— Ты ещё и с языком сосался⁈ Извращенец! Хорошо, что трахнуть не было возможности!