— У нас есть интересный вопрос для вас, курсант, — первым начал говорить он. — По поводу ночных выходок.
— Задавайте. Только я действовал в рамках отведённых мне лейтенантом Якутовой полномочий.
— Нет. Тут никаких претензий. Но вас же предупреждали, что в комнате стоят камеры видеонаблюдения. И вот они не зафиксировали никакого проноса вёдер с водой или…э-э-э-э… той субстанцией. Только как вы поливаете бедную Палкину и отдаёте ей приказы.
Конечно, не зафиксировали! Мы с Чахом не такие лопухи, чтобы светиться на всех СБ-шных телевизорах империи. Наумб просто временно отключал камеры, давая в эфир картинку спокойного отдыха недельной давности. Чаху такое очень понравилось. Думаю, скоро будут проблемы у полиции с видеопоиском неизвестного алкаша-дебошира. Но вслух про это говорить не буду.
— Не знаю, что и сказать, — сделав очень честную морду лица, развёл я руки.- Может, сбой в системе? Но я к глюкам никаким боком. Не то чтобы не могу, но времени подобное уйму требует. Пробраться в охраняемую комнату с серверами, взломать их код. Потом загрузить свою картинку, вернуться, проучить Палкину, кинуться обратно в серверную и восстановить систему видеонаблюдения… И всё это на глазах у спецов, обслуживающих её! Да и на виду я постоянно. Инструкторы не дадут соврать.
— Согласен. Это практически невозможно. Но только с вами сбои. Не находите это странным?
— А должен?
— Ладно… — не унимался следак. — Тогда объясните, откуда вы на территории армейской базы взяли столько куриного помёта. У нас же нет ни одной курицы. Да и как вы несёте воду, тоже не зафиксировано. Подобного не может быть!
— Значит, сбои в системе видеонаблюдения не единичны. Просто вы заострили внимание на моих и пропустили мимо глаз другие моменты. Воду брал в душе. Про дерьмо договорился у забора базы с каким-то мужиком из местных.
— Как выглядел тот гражданский?
— Средних лет. Фермерский комбез. Лица в полумраке нормально не рассмотрел.
— И чем вы с ним расплатились?
— За дерьмо? — с иронией спросил я. — Господин Старший следователь, оно реально что-то стоит? Сказал, что для прикола надо, а мужик сам с чувством юмора оказался.
— Спорить не буду, — с лёгкой улыбкой кивнул Комов. — Это не тот товар, на котором озолотишься. Но мы всё равно проверим ваши показания. Безопасность базы под угрозой, и нужно выяснить её причину.
— Чем смогу, помогу. Но я больше ничего не знаю, — ответил я, а сам мысленно связался с Чахом. — Дружище! Можешь устроить маленькую диверсию?
— Убить кого? Рвануть склад с боеприпасами?
— Нет. Запусти левый видеопоток на мониторы СБ. Прямо сейчас. Справишься?
— Конечно! Уже в системе разобрался. Интересная штука эти ваши компьютеры.
— Слушайте, — чтобы потянуть время, продолжил я общение с Комовым. — Может сейчас бред скажу, но в последнее время я уже столкнулся с тремя оборотнями. А если на базе есть не замеченные мной? И это они незаметно стали перестраивать сервера под свои нужды? Просто на небольших сбоях со мной погорели, а так бы никто и не догадался. Как версия? Если чего, то готов с каждым курсантом, преподавателем и охранником побыть рядом долгое время. Надо выявить гниду.
— Армейских курсантов можно вычеркнуть. Преподавателей тоже. Остаётся лишь охрана и гражданский персонал. Но они вряд ли имеют хоть какой-то доступ к серверной. Так что ваша идея, Горюнов, слабенькая… Постойте!
Следователь на минуту замер, прислушиваясь к голосу в наушнике связи. Потом его лицо резко побагровело, и он заорал:
— Какая, на фиг, порнуха⁈ Вы там у себя перепились, что ли⁈.. Как со всех камер⁈.. Этого не может быть!… Что?… И даже групповуха с ослом⁈ Объявляйте тревогу!
После этого Комов прервал связь.
— Господа, разрешите откланяться. Кажется, у нас тут реальная внешняя атака на сервера. Через защищённый канал генштаба!
Тут же вой сирены заставил всех подпрыгнуть на месте. Это не учебная, а боевая тревога. Её громкость ни с чем не перепутаешь.
Почти час простояли на плацу, ожидая, когда нас привлекут хоть к какому-нибудь делу. Все сонные, раздажённые. Мне даже немного стыдно, что сдёрнул народ своей провокацией. Ну а что ещё оставалось делать?
— Чах, — мысленно позвал я наумба, — не круто ли ты взял? Я думал, что небольшой всеобщий сбой соорудишь, а тут настоящий порносеанс устроил. Ещё и через канал генштаба. А если вычислят? Там тоже не дураки работают.
— Фигня, — довольно произнёс он. — Чтобы вычислить, им нужно быть моего уровня работы с реальностями и подреальностями. Даже тебе подобное пока не светит. Ну а видео с сексом будоражат многих покруче любой скачки секретных данных. Всем сразу страшные вирусы мерещатся. К тому же вы, люди, так смешно им занимаетесь.
— Не вижу ничего смешного. Но всё равно спасибо за помощь. На меня теперь точно никто не подумает.
— Может, завтра вечерком отметим это дело?
— Нет, Чах. Я сейчас под пристальным вниманием СБ. Поэтому постарайся и ты временно не прокачивать свои огненные железы. Потом наверстаем. Слово даю.
— Я услышал тебя, Данила. В полной завязке до приказа. Но учти! Навёрстывать будем с размахом!
С этого момента жизнь стала казаться раем. Палкина меня стороной обходила и была послушной девочкой. Я не лез к ней, ограничивая общение лишь учебными моментами. Чах тоже стал славным напарником. Правда, страдая от «сухого закона», любил порассуждать на тему спиртных напитков, сравнивая то виски с коньяком, то коньяк с виски. Хотя, по его мнению, тёплый медицинский спирт под сладкий эклерчик вне конкуренции. Ну и настойка боярышника с сырой говядиной неплохо заходит.
Глава 4
В очередной утренний подъём прапорщик Станов внёс некую оригинальность.
— Начищаем рыла до блеска, — приказал он, — и на общекурсантское построение всем через полчаса явиться довольными и благодарными.
— А кросс? — сдуру ляпнул Алан.
— Отменяется до лучших времён. Как и все занятия. Поэтому и должны быть положительные эмоции на ваших мордашках. Всё, сосунки. Начинается ваша первая армейская практика. Сейчас местные шишки прочитают патриотическую вступительную речь, а потом распределение по подразделениям. Блин! Дожил! С армейскими в одном строю стоять — это же полный пизд… Плохо, короче. Но форма одежды парадная! У кого есть награды, не забудьте нацепить, если ещё не потеряли.
Якутова сидит на подоконнике, слушая нашего бравого прапора, и в его напутствие не вмешивается. Сама мрачнее тучи: знать, тоже не испытывает вселенского счастья от предстоящих событий.