Мучимый этими горькими мыслями я не обратил внимания на то, что женщина поставила на стол щербатую тарелку с моей обожаемой кашей, и исподтишка окинула меня внимательным взглядом. Уходя, она поклонилась мне очень почтительно. Это было необычно. Но я уловил только её первый взгляд, когда она входила в мою комнату. Из него и понял, что дворецкий устроил семейный совет с ней. Слово о тайне не сдержал. Или он его не давал? Это в моей памяти не отложилось. Я из своей жизни знал одно. При словах "нужно давать наши деньги" женщина становиться на дыбы мгновенно. Успокоить и изменить её решения не могут самые умные и сильные доводы. Всё остальное её странное поведение я пропустил, как уже говорил. Меня затопило горькое отчаяние. С ним сел и съел гадость с тарелки. Забрасывал её в себя с закрытыми глазами, как кочегар забрасывает угольную пыль в топку. Толку от неё мало, а ничего другого нет. Справился с этим делом и подошёл к окну затянутому плёнкой бычьего пузыря. Через него ничего не было видно, но на улице всё равно была темень. Да мне и видеть ничего не хотелось. Переживал крушение надежд и мечтаний. Поэтому просто обдумывал другой вариант, очень не перспективный. Знаменитый вопрос-название великих трудов стоял перед глазами. Что делать?
Гении в своих трудах давали на него ответ для всех людей. А я не мог ответить для себя. Второй вариант был такой непредсказуемый и сложный, что вряд ли его одобрил бы любой из тех двух гениев.
Придуманный мной второй вариант был скверной авантюрой. Мало того она не имела ни одного шанса на удачу. Безумная затея представителя безумного рода заключалась в том, что я хотел наделать чешуек и с ними уйти в другое поселение. Предпосылки были. Наштамповать этих "денег" труда не составляло. Примитив он и есть приметив. Вряд ли герцог знал, сколько их наштамповано. Скорее всего, он просто штамповал их по мере необходимости. Понятие об инфляции и экономическом кризисе не имел, да и слов таких не знал. Дальше начинались сложности. Условий жизни этого общества я не знал. Точно знал одно, что ограбить, убить или захватить в рабство, если здесь оно было, одинокого путника не пожелает только ленивый человек.
Можно было изменить условие. Не штамповать их "деньги", а просто уйти в другое поселение и уже там их штамповать. Предлог уйти был. Я пошёл в далёкое царство-государство за своим титулом и майоратом. Богатые и могучие родственники помогут мне дождаться положенного по закону богатства и титула в комфортных условиях. Хотя наверно это очень мудрю. Кому я нужен здесь? Нищий и безумный. Сгинул и сгинул. Искать и интересоваться мной никто не будет. Так что и не заметят моего отсутствия. Но и там, на новом месте мне нужна кузница для плавки руды и изготовления "денег". А кто мне её даст? Ответ понятен.
Так стоял у окна и прикидывал безрадостные варианты. Задумался так, что не слышал ни стука в дверь, ни того как она отворилась и закрылась. Из раздумий меня вывел голос:
— Господин барон! Я согласен!
В первое мгновение подумал, что это грёзы наяву. Обернулся к двери и увидел Бернарда с решительным выражением на лице. Бросился к нему, обнял его:
— Дорогой виконт! Поздравляю! Вы сделали правильный выбор! Нас ждут богатство и изобилие! Виват!
Ещё долго лопотал подобную ерунду, не раскрывая своих объятий, тискал и целовал ошарашенного таким бурным проявлением моих чувств человека. Тот Генсек мне бы позавидовал. А его я искренне считаю в подобных действиях непревзойдённым профессионалом. Так тиская и обнимая, притащил несчастного к столу и усадил на стул. Сам пристроился напротив. В душе гремели литавры! Громкий звук трубы звал вперёд. Светлая дорога вела к новой жизни. С трудом обуздал свой безмерный восторг. Немного успокоился и взял себя в руки.
Мы начали обсуждать нужные шаги. Мой дворецкий в борьбу за майорат и титул ринулся без оглядки и раздумий. Он предлагал всё сделать сразу, используя всю его заначку. Мне пришлось взять руководство походом за богатством и славой на себя, остудив его пыл:
— Дорогой виконт! Если всё делать, как настаиваете Вы, деньги потекут рекой. Но как Вы объясните мгновенное новшество технологий? Вы ведь понимаете, что всё будет исходить от Вас? Я со своей слабой головой останусь в стороне. Ведь Вы моей тайной не делились ни с кем?
Сказав это, я замолчал, устремив на него пронзительный взгляд. Бернард покраснел. Глаза его забегали. Но решившись, он не поднимая головы, кивнул. Мне была ясно видна его ложь. Но сделал вид, что поверил и продолжил:
— Наш добрый герцог замучает Вас на дыбе, добиваясь правды. Потом сведёт под корень Ваше семейство, а технологии заберёт себе и будет зашибать деньги. Я Вам такой участи не желаю. Поэтому будем делать, так как говорю я. Постепенно. Сначала нам нужно переоборудовать старую кузницу во втором дворе. Для этого нужно десяток воловьих и десяток телячьих шкур. Ещё понадобится два десятка брёвен, телега с лошадью и Ваши сыновья в подручные. Чужим доверять нашу тайну нельзя. Вы согласны?
Мой дворецкий был приятно удивлён. В эйфории решительности он готов был отдать всё собранное за долгие годы, а от него требовалось не очень много. Всего две серебряные чешуйки и 15 медных. Цену за всё названное он уже прикинул. Обрадованный он помчался к жене с отчётом. Она и была тем, кому он всё рассказал. Я с грустью смотрел ему вслед. Его денег действительно требовалось немного. Основное, что было принесено им на алтарь борьбы за благополучие, было его имя за всеми будущими делами. Иногда это стоит очень дорого. Особенно для представителя рода слабоумных, которым я был в глазах всех остальных поселян.
Следующим утром проглотил кашу, так и не заметив её вкуса. Знал, что это уже ненадолго. Целый день трудился, как пчела. Загонял себя и своих помощников. Старую кузницу вычистили, освободили от накопившегося за века хлама. Поручил это дело Бернарду, его жене и дочерям, а сам с его сыновьями и телегой вооружился кайлами, лопатами занялся не менее важным делом. Мы отправились к подножию гор. За день нагрузили, привезли и разгрузили 12 телег. Здесь благодарил местного Бога, что он сложил здесь всё в куче. Далеко ходить не требовалось. Каменный уголь, железная руда, четыре бурдюка нефти были аккуратно сложены в углу кузницы. За это время привезли шкуры и стволы деревьев. Дерево разложили в старой конюшне. Уже в темноте в два старых чана заложили шкуры. Приготовить нужные растворы для выделки кож сумел быстро. Шкуры здесь выделывали уже многие столетия, я только немного подкорректировал состав, добавил имеющихся под рукой веществ. Мой состав позволял ускорять процесс обработки и выделки шкур, делал их более эластичными. Выделка шкур заняла 3 дня. Время это не было потеряно. Нефть примитивно разложил на фракции, их разлил и разложил по разным сосудам. Просеял железную руду, освободил её от разных ненужных примесей. Перешёл к последней стадии подготовки. Изготовлению мехов для плавильного горна. Делал это очень тщательно, плавильный горн мне нужен был для многих целей, вот и старался.
Подробно все процессы описывать не имеет смысла. Для человека из того времени или измерения, с этим так и не определился, это всё будет непонятно, а для человека знакомого с химией из моего времени это будет примитивом не соответствующим моему званию, кандидата наук по химии, бывшего преподавателя знаменитого университета. Стыдно. По этому вопросу уже высказывался ранее, но напомнить своё мнение не считаю излишним.
Работа закипела.
Через десять дней герцог купил за 25 новых золотых чешуек карету с колёсами со спицами и окованными металлическими шинами ободом колёс. Колёса, используемые во всех телегах и экипажах герцогства, были из деревянных плах. Они ломались и рассыпались часто.
Бернард сиял. Вложенные деньги вернулись, приумножившись стократно. Я к этому отнёсся спокойно. Герцог фактически получил карету бесплатно. Чешуйки нарубили и проштамповали тут же при Бернарде. Я сам тоже уже штамповал чешуйки герцога и деньги далёкого эрцгерцога, готовил к появлению барона Гепарда. Уже материально. Проблем с материалом для денег не было. Выходы медного колчедана были везде. Серебро и золото брал из отвалов у рудников герцога. Они из жилы выбирали только крупные самородки, всё остальное шло в отвал. Сделав сита и подведя воду, я намывал намного больше их добычи. В работу пускал одну десятую часть. Остальное золото и серебро, уже в слитках, прятал в горных пещерах. Денег теперь было достаточно, прикрытие в лице Бернарда было, производство расширялось и разворачивалось.