– Живёте не бедно. А почему ты решила, что поместье твоё? Оформлено на отца, теперь моё.
Тут мой взгляд упал на украшения. Вспомнил: мамины.
– Снимай, – дал команду я.
– Это подарок! – возразила она.
– Мне силой сорвать? Это моей мамы украшения, и мне всё равно! – Может, я не прав, но Гарод внутри меня доволен.
– Расскажи, как он умер. – Она в слезах сняла серёжки и браслеты.
– За каким-то делом в наши скалы наведался император, была попытка его захватить. Мы сопровождали императора и помогли отбить нападение. Все, кроме меня, погибли. Я еле выжил.
– Отец рассказывал о тебе. Ты не похож характером. Он говорил, ты был мечтателем, даже женщины у тебя не было. – Произнося это, она вытянулась и обнажила часть бедра.
Она что, меня соблазнить хочет? Я, в принципе, не против (чёртовы гормоны!), но что-то меня насторожило. И вовремя! Дряхлый слуга, еле волочащий ноги, попытался резким ударом проткнуть мне шею кинжалом из рукава. Я успел сместиться, но спас меня резкий выпад мечом Ригарда. Отрубленная кисть вместе с кинжалом покатилась, пачкая ковёр кровью. А меч Ригарда уже у шеи старика, явно ждёт моей команды.
– О боги, зачем?! – ожила Аньен.
– Он последний. Убить его – и баронство может перейти к твоей дочери, – пояснил старик, истекая кровью.
– Кто это? – спросил я у Аньен.
– Год назад я нашла и выкупила нашего старого слугу, он с рождения со мной. Не убивай его!
– Не буду, – легко согласился я. – Выкинь эту падаль за ограду, выживет так выживет.
– Он истекает кровью, помоги ему!
– Чтобы он ещё раз ткнул меня ножиком? – усмехнулся я.
Ответить она не успела. Старик дёрнулся и затих.
– Вот теперь можно и похоронить его, дай команду, – велел я десятнику.
А ведь он, скорее всего, мне жизнь спас.
Трахать Аньен уже расхотелось, да и надо думать, что делать с ними. И посоветоваться не с кем! Может, с тем же Остином? Хотя это человек Идрина. А у Идрина явно были планы на поместье. Если всё оставить как есть, может и подлянку кинуть. Может, забрать с собой? А что, друзей держи близко, а врагов ещё ближе.
– У тебя есть выбор: или забрать личные вещи и идти на все четыре стороны, или поехать со мной в замок. Сестру я не обижу, тебя тоже.
– Давай я останусь здесь, ты просто продай мне поместье. Оно стоило двести золотых, я дам двести пятьдесят!
– Я сейчас хорошо поищу и найду эти двести пятьдесят, – усмехнулся я.
– Нет, у меня около двадцати золотом осталось. Но есть человек, который поможет! – уверенно заявила она.
– И кто такой щедрый? Отец-то знал про него?
– Знал. Это его товарищ по торговым делам.
– Идрин, значит. Вот он что задумал: забрать поместье. Если не получится даром, то по дешёвке. А тебя на хер, причём в прямом и переносном смысле. Судоходную компанию я уже забрал, а, судя по документам на поместье, оно может и стоило двести, но без обстановки.
– Откуда ты всё знаешь? – удивилась Аньен.
– Вижу в документах! Оно подарено империей моей покойной матери за заслуги, ровно двадцать лет назад. И я вспоминаю, что отец и мать иногда уезжали из замка по делам на пару неделек.
– Да, так и было, но барон подарил его мне! – настаивала уже из упрямства Аньен.
– Затрахала! По документам оно моё! Вопросы? Хотел бы отец подарить, оформил бы на тебя! – взорвался я, выведенный из себя её ослиным упрямством.
– Я не поеду с тобой! Лучше уйдём куда глаза глядят! – заплакала она.
– Ты можешь идти, а сестру я тебе не отдам, воспитаю сам. Оно мне надо, иметь претендента на моё место? Понятно, что сестра ещё малышка, да и ты, дура, мне не соперник. Но хитрожопых полно кругом, вас могут просто использовать, – пояснил я ей.
– Ты не имеешь права отбирать мою дочь! – Она в слезах кинулась на меня с кулачками.
Ригард, что характерно, даже не шелохнулся.
– Отцепись. – Я с трудом оторвал её руки от себя любимого. – Законы империи гласят: дети аристократов до шестнадцати лет принадлежат их семье!
– Я её семья! – кричала «родственница».
– Ты не аристократка, ты просто гражданка. И то надо проверить, может, ты рабыня по-прежнему.
– Хорошо, я поеду с тобой, дочку не брошу, – поникает, понимая мою правоту, Аньен.
– Зови слуг и охрану, побеседуем.
Пока я обходил дом, удивился уюту, умеет мачеха его создать. Потом пообщался со слугами. Поскольку платил им отец, а теперь я, проблем не было. Шесть охранников: один калека без руки, ещё трое раненых, но выживут. Оставил всех в поместье, оплату положил раненым пол-золотого в год, здоровым – два. Это ещё четыре золотых в год! Деньги текут рекой сквозь пальцы!