— Почти, потому что я хотел бы напомнить вам еще одну вещь, - произнес Лошадкин, ощущая на себе внимание всех собравшихся. – Уверен, командующий Огар неоднократно говорил вам о ней и скажет еще не раз, но я все же повторю. Не считайте врагов дураками и слабаками, и слабыми дураками. Никогда не считайте. Злорадствовать и торжествовать можно после победы, а до того момента – враги сильны, умны, хитры, заслали к нам своих лазутчиков, знают о наших планах и так далее. Лучше сейчас потратить силы и проявить бдительность, чем потом оказаться побежденными. Это ясно?
Последовал нестройный хор ответов, мол, да, повелитель вся ясно.
— Тогда все, встретимся в Тургае, - кивнул Лошадкин Квурсу и на этом совещание закончилось.
Они вышли из шатра, который тут же начали сворачивать и некоторое время Лошадкин и Огар просто стояли молча рядом, словно не могли насмотреться на переправу.
— Теперь твоя часть, - наконец изрек Лошадкин. – Ты – командующий и главный в этом походе.
— Разве? – изумился и нахмурился Огар. – Но ведь ты!
— Я с вами, охотно помогу советом, дипломатией, но командуешь – ты.
— Это, - изумление на лице Огара сменилось радостью, - хорошо, благодарю, Михаил!
— Не стоит, - повел рукой Лошадкин, - я же видел, сколько для тебя все это значит. Что у тебя есть еще причины так яростно заниматься армией. Личные причины.
Он не ждал ответа, но Огар все же ответил, пусть и не сразу. Рука зваздианца сжала рукоять боевого молота, словно хотела превратить ее в щепки. Так сам Михаил мог бы сжимать зубы, до хруста и скрежета.
— Я знаю, что это не так, но не могу отделаться от мысли, - вторая рука Огара вцепилась в одежду на груди. – Что победа здесь, словно смоет часть крови, пролитой моими предками, не даст повториться нашей истории. Это не так, но мне кажется, словно победа здесь гарантирует мой успех потом, когда я вернусь к своим родичам. Что я смогу… поведу их…
Голос Огара прерывался, словно ему не хватало дыхания, будто он душил сам себя.
— Все в порядке, я понимаю, - просто сказал Лошадкин и положил руку ему на плечо. – И ты ошибаешься, Огар, в своих словах, мол, это не так. Ты поведешь живых здесь, и твои сородичи там ощутят, что ты не просто какой-то случайный прохожий. Что ты водил живых и командовал ими, побеждал врагов и они поверят тебе!
— Да, но, - Огар хотел возразить что-то и оборвал сам себя. – Благодарю.
Он ступил вперед и возвысил голос.
— Воины! Сегодня, сейчас начнется поход, о котором сложат песни! Мы переправимся и устремимся на помощь, с этого похода во всех окрестных землях узнают о силе дружбы!
— Сажа! – грянули воины.
— Слава Дружбе!
— Начать переправу! – скомандовал Огар, вскидывая руку с зажатым в ней молотом.
Лапы каданахов застучали по доскам.
Поход на помощь Тургайскому союзу начался.
Глава 40
Заснеженная степь, превращающаяся в грязное месиво, скачка до полного отбития задницы, и радовало во всем этом только одно – двигалось войско действительно изрядно быстрее. Мордахи задавали темп, хрокаги и краглы терпели, стиснув зубы, нескольких отправили наверх, на дирижабли. Птерахам было все равно, они носились и высматривали, радостно клекотали и жрали от пуза. Запасы угля таяли, в стойбищах по пути их встречали новые горы, присланные заранее, и бойцы превращались в грузчиков.
Также Лошадкин наконец понял, зачем нужны были все эти кареты, паланкины, куча слуг, разве что жопу не подтирающих (а может и подтирающих) правителям. Поездки в относительном спокойствии давали возможность думать, скачка на каданахах перемешивала все мысли до состояния густого супа и оставались только отбитое тело и пустая голова.
Зато песни, казалось, так и готовы были вырваться на свободу, просторные, как сама степь.
— Запевай! - разнеслась команда и один из мордахов запел, завыл пронзительно и громко.
— Сте-е-е-е-епь зимо-о-о-ой, ой-ой-ой! - и войско вокруг, включая Лошадкина дружно подхватило это "ой-ой-ой".
— Теперь я понимаю, почему кочевники все делали, не сходя с седла, - сообщил Огар как-то вечером.
— Это да, - согласился с ним Лошадкин. – Не останавливать же все войско из-за двух желающих отлить культурно?
— Войско перемешается, и куча времени уйдет, а ведь и без того двигались с черепашьей скоростью.
«Изобретения» Лошадкина и подвоз припасов на дирижаблях и заранее собранные запасы в стойбищах по пути, все это должно было решить проблему мобильности до известной степени. Но Лошадкин не учел еще многого, и того, что каданахов требовалось больше, по два-три минимум на каждого бойца – а стало быть им требовалось больше корма – что они сбивали лапы и двигались медленнее зимой, и так далее. Ремонтная и ветеринарная службы, созданные уже Сардаром, сбивались с ног, чинили и меняли, лечили, и все равно то и дело приходилось выделять отряды и оставлять их позади с наказом догонять.