Географически Тургай находился словно бы на полуострове. Полноводная река, тот самый Тургай, и горы дальше на юге отрезали его от соседей. Плодородные земли и руды, богатые рыбой реки и берега моря, все это привело к тому, что города здесь росли и богатели, жирели, можно сказать и, конечно же, воевали друг с другом. Все это что-то смутно напоминало Лошадкину, из земной истории, то ли города-полисы Древней Греции, то ли средневековую Италию.
— Итак, что еще ты можешь нам рассказать? - лениво спросил Лошадкин.
Он восседал в импровизированном кресле на борту дирижабля, мчащегося к Урчаю. Напротив него, три птераха держали за хвост и уши рабнека - рабнечку? - в общем, женщину их народа. Любимую наложницу их командующего, самого главного командующего, который то ли пал, то ли удрал, и бросил ее. Живые Батурса не подвели (хотя и подвели с командующим), ухватили ее, не дав изнасиловать разгоряченным тургайцам и притащили Михаилу на допрос.
Так как Лошадкин согласился с идеей налета на Урчай, то решил допросить ее по дороге.
— Отпустите меня! - рыдала та, пытаясь высвободиться.
— Ты уверена, что это хорошая идея? - чуть вскинул брови Лошадкин. - Если тебя отпустят, ты упадешь и разобьешься.
Затем города Тургая объединились против какой-то угрозы и отбились, стали жить вместе союзом. Вышло это у них так удачно, что они продолжили торговать и жиреть, отбивали атаки соседей, а то и сами ходили их пощипать. Звали мордахов на помощь и, бывало, грабили их, угоняли скот и воровали девушек. Родство двух народов только добавляло этой смеси дружбы и вражды.
Так оно шло, пока за южными горами не возвысились рабнеки.
Собрав вокруг себя разные племена, слив их воедино, они не только резко усилились, но им стало не хватать земли, еды, полезных ископаемых и прочего. По слухам, у них там были нелады на морском побережье, то ли ужасы глубин не давали там ничего делать, то ли свои ламассы устроили бухты, а может какие-то бедолаги с островов высадились и отняли землю.
В любом случае, они набрали мощь и долго готовились. Торговали с Тургайским союзом, усыпляя бдительность, и купцы слали сведения своим. Поселились своими кварталами, давали взятки правителям, виляли хвостами и уверяли в своей преданности, и все ради того, чтобы в решающий момент ударить. Охрана на горных перевалах оказалась уничтожена моментально, не успела подать весточку.
Войско рабнеков хлынуло в Тургай, словно половодье, и часть их не поленилась обойти горы и сплавилась по Тургаю, отрезая там пути отступления и возможные призывы о помощи к соседям. Им успешно удалось ликвидировать всех, и даже гонец, добравшийся до родов Суслика, не помог бы, не войди мордахи в новый союз народов.
Половодье войска перехватывало всех, а когда они подходили к городам, там вспыхивали восстания, кварталы рабнеков били в спину, подкупленные стражи и предатели открывали ворота. За долгие годы мирной и сытой жизни в Тургае расслабились и не ожидали подобного, и именно так рабнекам удалось захватить весь южный Тургай, добраться до самой столицы, расположенной в географическом центре.
Разъезды рабнеков доходили до самого Желтого залива, тургайцы в северных городах готовы были бежать или сдаваться, когда приплыли корабли Квурса, началась высадка в Шадаре. Тургайский союз буквально висел на волоске и до сих пор продолжал висеть, по большому счету, ведь пока что Лошадкину удалось только сбить осаду с Ымкана.
В Тургае не было единого правителя, совет градоначальников, и это тоже подвело их в решающую минуту, потратили время на споры и раздоры. Кто-то даже сдавал свои города, не желая их разорения, и рабнеки умело сеяли страх и сомнения, понимая, что им надо победить одним ударом. Ради такого они даже пошли на неслыханное дело, вторглись зимой, когда никто не воевал и уж точно не пытался штурмовать горные крепости на перевалах.
И они добились бы успеха, если бы не цепь случайностей, случившаяся севернее.
— Он не обсуждал со мной дела! - взвизгнула рабнечка Авия или Аавия, Лошадкин не разобрал. - Меня ценят за другое!
— И за что же? - полюбопытствовал Лошадкин, хотя и знал ответ.
— За уют! Тепло! Пушистый хвост и умение готовить, развлечь! - визжала Авия. - За умения в постели! Повелитель! Дайте мне согреть ее, и вы увидите!
— Мои пять жен будут против, - хмыкнул Лошадкин. - И с такими теплыми подружками, мужчины обычно наиболее откровенны, так что рассказывай или можешь быть свободна.
— Да?! - обрадовалась Авия.
— Конечно, скинем тебя за борт и лети, как птичка!
Авия побледнела, даже шерсть ее словно утратила рыжий оттенок.