— Будет сделано, повелитель! Вылетаю немедленно!
Лошадкин проводил его взглядом и повернулся к Орлоту.
— А мы вернемся в Ымкан, война с рабнеками еще не закончена.
Глава 43
Правитель города носил титул "казар", и смысл его, в общем-то соответствовал феодалу. Владелец земли, города и проживающих в нем живых, но при этом без рабства. Можно было бы сказать приглашенный на правление князь с дружиной, но это тоже не передавало точно оттенки смысла. Все вместе казары правили Тургаем, решали вопросы внешней политики и торговли, и каждый из них заправлял своим городом отдельно. Из своего состава они выбирали казарада - того, кто правил столицей, славным городом Ымканом.
Добавить правителей мелких городков и сел, и вот уже почти готовая феодальная лестница, подумал Лошадкин, когда услышал все это. А услышал он по той простой причине, что казараду Барлоту (без цифр, здесь пока еще не создали династии, хотя дело к тому шло) захотелось устроить пышный прием в честь "владыки Михаила". Возможно, на Барлота давили свои же и местный этикет, а может он просто чрезмерно расслабил булки заранее, оставалось неясным, но в любом случае Лошадкин наотрез отказался от чрезмерной пышности. Торжественная встреча, слова о призыве на помощь и отклике на алый свиток — это да, это было полезно на будущее, но не трехдневная пьянка с обжираловом и прочим развратом.
— Победим и обезопасим себя, тогда и будет время устроить пир, - прямо заявил Лошадкин.
Казараду пришлось подчиниться, ограничиться просто встречей с последующим обсуждением планов на будущее, ну а Лошадкин приобрел порцию знаний о Тургае. Сейчас они как раз летели к Ымкану, неспешно, величественно, невысоко, чтобы все вокруг прониклись, и внизу топала пехота, гарцевала кавалерия, тоже "являя вид".
Пышный, нарядный вид, тогда как отсутствующая половина летела, дабы сражаться насмерть в горах!
— Повелитель, - голос Авии словно пробегался кисточкой по коже, ласкал ее мягкой шерстью. - Ваша одежда.
— Да-да, - слегка рассеянно отозвался Лошадкин.
Следовало переодеться на местный лад, чтобы быстрее покончить с делами в Ымкане. Земная одежда лучше соответствовала виду "посланца небес", но к этой части только предстояло перейти. Потом, после решающей победы, нет, даже капитуляции рабнеков и изгнания их из Тургая.
— Повелитель, позвольте недостойной рабыне помочь вам переодеться.
— Что? - даже не сразу понял, о чем она, Лошадкин.
Посмотрел на Авию, которая так и стелилась перед ним. Готовая услужить, теплая и мягкая, шерстяная и в то же время готовая отдаться ему, изнывающая от желания. Михаил не знал, как у нее это получается - особенно с ним, безволосым "исчадием зла" - но вынужденно признал, что обучили Авию хорошо. Или она сама прокладывала себе путь телом, так и добралась до одного из владык рабнеков.
А бросил тот ее потому, что себя любил больше Авии.
— Спрячься и не показывайся, пока не улетим! - бросил он.
— Владыка, благодарю вас за эту милость, - снова застелилась Авия. - Вы спасли мою жизнь и тело, за это я готова служить вам всю жизнь!
Походная жена, иронично подумал Лошадкин, отрываясь от мыслей о Тургае. Города были крепки и многочисленны, вот она - готовая промышленная база, в дополнение к недавно отстроенным заводикам союза. Бумага, производство бумаги, которую втридорога покупали народы, составшие союз. Масса крепких, привыкших трудиться рук, только подбрасывай идеи, да поставляй материалы! Более того, можно и нужно было заманивать тургайцев в города в степи, размывать границы и усиливать оба народа, нет, все народы в союзе.
Но эти мысли сейчас отступили перед Авией.
Да, походная жена, греющая постель вдали от дома и жен, никто его даже не упрекнул бы. Опасность? Нет, в него она точно отравленной иглой тыкать не стала бы, искренне готова была служить и греть постель... до встречи с более сильным самцом, конечно. Но Лошадкин сомневался, что такие появятся в ближайшие время, а Авия была вот она, перед ним, горячая, истекающая желанием, готовая задрать хвост или раскрыть рот.
Только протяни руку, нет, произнеси слово, и она сделала бы все сама!
— Мне не нужны рабы, - ответил он, - и уж тем более рабыни.
— Я буду служить вам...
— Попутно отводя беду от своего народа, не так ли? - перебил ее Лошадкин. - Не волнуйся, можешь не задирать хвост, твой народ не вырежут, небесам неугодно кровопролитие без смысла и цели.
— Повелитель..., - Авия как-то так склонилась, что ее оттопыренная задница изображала сердечко.