— Залезайте! – скомандовал он. – Сейчас мы доставим в ваши лагеря тех, кого спасли и исцелили, и приютили у себя! Тем, кто прибыл сюда самостоятельно, надо разделиться пополам. Половина мордахов и половина хрокагов на каждую из летающих платформ!
Воцарилась тишина, даже исцеленные собиравшиеся лезть на платформы, замерли. Повод навестить лагеря, подумал Лошадкин, быстрее разнести новости о дружбе, да прихватить там войска, почти идеально.
— Посланец богов, - раздался оробевший голос.
— Вы собираетесь бить подлых краглов?
— ДА!
— Вы смешали кровь и поклялись в дружбе?
— ДА!!
— Тогда вперед! Бейте краглов вместе! Дополняйте друг друга! Вместе вы сильнее, чем поодиночке!
Настороженные, недоверчивые взгляды, но Лошадкин не стал волноваться – повоюют вместе и поймут. Мордахи отлично подходили на роль легкой пехоты, а хрокаги – тяжелой. Одни могли держать толстые щиты, а другие колоть клинками в щели, например. Масса возможностей, только работай вместе.
— Вперед! – снова выкрикнул он.
В этот раз заминок не последовал, толпа хлынула на платформу, где предстояло лететь Михаилу и Огару. На второй стояли Маниш и могучая, толстая Сандра, увешанная оружием по самую макушку. Хрокаги смотрели на нее и оживленно о чем-то перешептывались, жестикулировали, затем начали низко кланяться.
— Посланница богини плодородия, - пришел по сети смешок.
Сандра нахмурилась, и их платформа взлетела, умчалась на юг. Михаил и Огар помчались на север, к хрокагам.
— Могучий Посланец богов, - приблизился один из вождей, пусть и не самый старший.
— Говори, - скомандовал Лошадкин.
— Можно ли будет вытащить ужас глубин на берег? Наши воины моментально разделали бы его, добыли ценный жир и кости, чешую, нам пригодилось бы всё!
Лошадкин не знал, осилит ли комбайн такую тушу, но можно было подтащить в воде и потом просто выбросить одним усилием. Но что сказали бы остальные? Ламассы, с которыми еще не наладили контакт?
— Вначале спасем ваших сородичей, а потом вернемся к этому вопросу, - сказал он.
Вождь просиял и отступил, с легким поклоном.
Платформы помчалась, Лошадкин специально прибавил скорости, отправив сигнал Огару, чтобы смотрел в оба. Но никто и не подумал нападать и бить в спину, мордахи и хрокаги разве что друг другу в шерсть не вцепились от зрелища проносящейся мимо степи и облаков. Держались, стиснув зубы, скрипели ими, не давали прорваться возгласам и всхлипам, недостойным настоящих мужчин, но даже без манопы было видно, насколько они впечатлились.
Почему их не испугал комбайн? С этим еще предстояло разобраться.
— К оружию!
— К оружию! – орали в лагере хрокагов.
Часть разбегалась, но немалое количество выскакивало с оружием в руках, сверкало короткими клыками, укрепленными кольцами из металла, и грозно рыло землю, иногда даже буквально. Затем они увидели своих вождей и заорали еще громче, но крики тут же стихли при виде мордахов. Пока там на земле не успели решить, что хрокаги везут пленников, Лошадкин провозгласил на весь лагерь с платформы.
— Отныне и навеки мордахи и хрокаги – друзья! Забыта старая вражда и принесены клятвы, вожди двух народов побратались на крови!
Конечно, потом, когда экспедиция улетит или вымрет (Лошадкин отбросил такие мысли), рано или поздно запрет рухнет, в отсутствие зримых проявлений мощи «посланцев богов», но то дело далекого будущего. Формулировка о посланцах богов нравилась ему больше слов о богах, но все равно что-то царапало внутри. Словно Таня незримо стояла за плечом и укоризненно качала головой с видом «ай-ай, всегда надо говорить правду».
В этот раз Лошадкин крепко, до хруста сжал зубы. Таня!
— Вождь Форск! – крикнул он главному среди хрокагов.
Наверняка манопа могла уже подсказать имена и остальных вождей, но проще было обращаться к одному, заодно попутно укрепляя его власть. Смотрелся Форск импозантно, щетина и боевой нагрудник, особо богатый шлем и свирепое лицо, клыки украшены драгоценными кольцами.
— Да, посланец богов! – выкрикнул тот и затем заорал находящимся внизу.
Поток вылеченных и спасенных хлынул с платформы, под возгласы и всхрюкивания, полные изумления. Вместо них на платформу начала забираться «гвардия», особо огромные и щетинистые, свирепого вида хрокаги, словно бравшие уроки у Форска по правильному выражению лица. Лошадкин и Огар видели, что они робеют, но не смеют выказать страха перед лицом вождей.