С другой, Лошадкин понял, что разграничивать "тут работа, там не работа" уже не выйдет.
— Придется теперь нести свет цивилизации двадцать четыре часа в сутки, - заявил он, входя в столовую.
— А, ты уже понял, это хорошо, - кивнул Маниш. - И да, сутки здесь чуть длиннее двадцати четырех часов.
— Это имеет какое-то значение?
— Только в смысле всяких физических расчетов и дел, - отмахнулся Гозье. - Ну и местные считают пятерками не только дни, но и часы. В сутках пять пятерок часов, и каждый из них чуть короче земного, но вместе выходит чуть длиннее, если тебе интересно.
Лошадкин лишь пожал плечами, впиваясь зубами в мясо. Вроде Маниш хотел поговорить о женах? Или это он так издалека подводил, что теперь Михаилу придется проводить двадцать пять часов за исполнением супружеского долга?
— Ты невольно открыл нам часть своего прошлого, - заявил Гозье, держа в руках чашку с чаем, - и поэтому я решил поговорить с тобой.
— Ф офефо фофлафия? - не слишком внятно прочавкал Михаил.
Слишком уж сильно его захлестнуло возмущением.
— Что?
— Говорю, с общего согласия? - спросил Лошадкин сердито.
Вначале это осознание, пока мылся, теперь разговоры о прошлом! Вместо успокоения и поддержки какое-то непрерывное воздействие на мозги, если говорить цензурно, без матерных глаголов, связанных с размножением.
— В каком-то смысле - да.
— Считаешь меня пещерным человеком?! - Лошадкин наставил на него вилку, словно хотел проткнуть.
— Нет, - моргнул Маниш, потер озадаченно смуглый подбородок. - Ты же получил гражданство Земли!
— Что тогда?
— Скажи, тебя удивила общая толерантность и терпимость ко всем живым?
— Такое было и в мое время, - проворчал Лошадкин, возвращаясь к еде. - Только у нас инопланетян не было.
— Вот! И я искренне прошу у тебя прощения за себя и Сандру, за наш смех в момент объявления, что тебе решили подарить жен, - торжественно произнес Гозье. - Мы не хотели тебя обидеть, но в то же время проявили вопиющую бестактность, поддавшись эмоциям момента.
— Да ладно, - продолжил ворчать Лошадкин. - Мы же все-таки друзья и все тут в одной лодке. Только к чему все это?
— К тому, что ты, Михаил, проделал большой путь в новом мире, но почти наверняка не знаешь и не понимаешь многое из того, что мы усвоили с детства и считаем привычным, - продолжил Гозье. - Включая толерантность к живым всех форм и размеров. Поверь, ни у кого и мысли не мелькнуло, что в ситуации с тобой и твоими женами есть что-то необычное.
— Да?
— Да. Это предполагалось, им нужно подтверждение связи с нами. Да, ты мог отказаться, но согласился не отвергать подарок, и никто тебя за это не осудит и даже не подумает ничего, как могли бы подумать в твое время. Галактика велика, в ней масса разных живых, да ты и сам сталкивался с разными из них во время жизни на Земле, верно?
— Было такое, - согласился Лошадкин, разумеется, тут же вспомнив Алатею.
Почему местные не напоминали алурианцев, особенно алурианок? Вот их яйцеклады он бы стиснул!
— Любовь и чувства между разными живыми - обычное дело сейчас. Да, не все физиологически совместимы, как может не подходить друг друга еда разных рас, ну и что? Были бы чувства и здравый смысл, а остальное дело уже двух или трех живых, бывают и союзы из нескольких, - Маниш подвигал руками, будто хотел начертить схему или показывал овалы женского тела. - Будешь ты спать со своими женами или нет - дело исключительно твое. Ты посланец богов в их глазах, не забывай об этом.
— Забудешь тут, - хмыкнул Лошадкин.
— Так вот, галактика велика, живые в ней взаимодействуют друг с другом, представители разных рас живут вместе, и твой случай не выходит за пределы чего-то рядового. Тем более, что мы отчасти совместимы, как показали исследования тех мордахов и хрокагов, что проходили у нас лечение.
— А ламассы? - невольно спросил Лошадкин.
— Тут надо спрашивать Кима, - улыбнулся Гозье.
— Хорошо, - Михаил отставил в сторону тарелки и откинулся, сыто отдуваясь, - я понял, что все в моих руках. А что нам говорят мораль и этика?
— Что они могут говорить? - пожал плечами Маниш. - Мы решили вмешаться в их жизнь, в тот момент все наши прошлые споры о морали и праве силы должны были закончиться. Если тебя интересует мой совет, как друга, то скажу так: поступай так, чтобы потом не было стыдно за свои поступки.
— Хороший совет, - признал Лошадкин. - На все случаи жизни.
— Да, сам им пользуюсь. Сейчас мордахи, хрокаги и ламассы спешно будут подбирать красавиц и собирать своих, всех, кого обязательно надо позвать на свадьбу.