— Что это значит? - сердито спросил Лошадкин у Пранты, едва они вошли внутрь.
Не любовное гнездышко, но очень близко к юрте для новобрачных. Проделки Пардора? Или самой Пранты, дабы обскакать других жен?
— Прошу тебя, не гневайся... Михаил, - Пранта прильнула к нему, прядая ушами, попыталась охватить руками.
Лошадкин в очередной раз ощутил себя гигантом, могучим великаном, защищающим слабых, и подумал, что, наверное, на это и был расчет. Другой мир, но все те же женские хитрости и уловки! Тем не менее, в глубине души ему было приятно, да и с женами вроде наладил отношения, поэтому он не стал отбрасывать Пранту, мягко отстранил, указал на подушки в стороне.
Сам уселся и налил себе молока, посмотрел на Пранту, словно никогда не видел ее.
— Дети - наше будущее, благословение небес, конечно же они ждут, что у нас будут дети! - она сложила руки в умоляющем жесте, протягивая их к Михаилу.
Подслушивающие устройства, размещенные по стойбищу, доносили до Лошадкина примерно то же, только в ином ключе. Почти все были уверены, что, увидев Пранту в родной степи, красивой юрте, посланец богов не устоит и покроет ее мощно, и она первой из всех жен принесет ему ребенка. Разумеется, мордаха, но богатыря, ростом с самого посланца богов, волосатого и прекрасного, как небеса, и прочая чушь. Лошадкин уже хотел отключиться, оставив лишь запись (для Алекса и анализа) без прослушивания, когда услышал знакомый голос.
— Посланец богов сказал, что вместе - лучше, - произнесла Марга.
— Прошу тебя, - ответил ей голос Пордава, - на меня и без того косятся!
— Они завидуют твоим могучим мышцам, любимый.
Лошадкин аж подпрыгнул на месте от таких слов. Любимый? У него под носом? Заговорщики?
— Что такое, муж мой? - подалась вперед Пранта.
Наверное, она была красива - по мордахским меркам. В схожей ситуации, тянись к нему полуобнаженная человеческая красотка, да так, чтобы на ней распахивался халатик, Лошадкин, возможно и не устоял бы. Но почему-то все человеческие красотки, сами прыгавшие к нему в постель, потом выпрыгивали из нее и мчались дальше на велосипедах, или имели какие-то свои виды.
— Марга соблазняет Пордава.
— А, - Пранта сразу поскучнела и тут же встрепенулась обратно. - И что, получается?
— Кажется, да, но как...
— Так это я ей помогла! - не стесняясь, призналась Пранта. - А то она слишком уж виляла перед тобой хвостом!
Лошадкин уже открывший было рот, чтобы сказать что-то о женской дружбе, тут же закрыл его.
— Я и не заметил, - честно признался он.
— Я знаю, - улыбнулась Пранта, - но все же стоило ее отвадить.
Одежда уже окончательно сползла с нее, она развалилась, раздвинув ноги, но от этого стало только хуже, в плане привлекательности. Пранта что-то уловила, свернулась обратно и оделась, причем непринужденно потягиваясь при этом и делая вид, что ничего и не было.
Лошадкин потягивал кислое молоко, пытаясь не слушать Пордава и Маргу, и размышляя о перспективах подобного союза. Первая настоящая ласточка дружбы между народами? Но ведь у них не будет детей, иначе давно бы бегали какие-то гибриды, плоды изнасилований после битв, или их всех убивали, чтобы не портили чистоту крови?
С одной стороны, всем этим стоило заняться, с другой, у него и без того хватало забот. Спихнуть на жен, раз уж устраивали судьбу другим? Марга виляла перед ним хвостом? Зачем? Вождь Пардор пока что никак не был связан с заговорщиками, но кто знает, может он таился искуснее других? Вопросы, вопросы, вопросы без ответов, ведь и Алекс не был всесилен, пусть и помогал неимоверно.
— О чем ты задумался, муж мой? - спросила его Пранта, кладя голову на грудь Лошадкину.
Он и сам не заметил, как откинулся на подушках, разлегся, будто настоящий хан, не хватало только нескольких служанок - кошкодевочек? - чтобы подстригали ногти, разминали ноги и плечи, подносили спелые виноградины прямо ко рту.
— О делах, - ответил Лошадкин, - а ты мне мешаешь.
— Прошу тебя, муж мой, не отталкивай меня! - взмолилась Пранта. - Чтобы я утром смогла честно, перед ликом встающего солнца, ответить, что спала с тобой в эту ночь!
— Что такое? - не понял Михаил, даже приподнялся на локте.
— Прошу тебя, муж мой, - в глазах Пранты стояли слезы. - Старейшины и вожди недовольны! Они считают, что я недостаточно стараюсь и не хотят слышать, что я тебя не привлекаю! Они грозятся убрать меня и заменить другой женой, кем-то послушным, кто понесет от тебя детей!
— Я поговорю с ними, - пообещал Лошадкин, хмуря брови.
Но даже он ощущал, насколько пусты эти слова. Переубеждать целую степь? Говорить о бессилии посланцев?