— Какая? - нахмурился Лошадкин.
Все принесли клятвы, и сюда собрались вожди краглов со всех гор, ну или как минимум девяти десятых таковых. Теперь следовало включить их в общие структуры, советы мудрецов, суды, кто там занимался разработкой языков, да отправлять на производства. Армия - к Огару, по флоту следовало тоже назначить самого главного адмирала, и подумать над перемешиванием территорий с учетом краглов.
Хотя, чего там, вначале птерахи и предложить им скалы - гнездовья повсюду!
— Союз с народом краглов, такой же, как с мордахами, хрокагами и ламассами!
Тяжелое предчувствие охватило Лошадкина, он повернулся и узрел перед собой "первую красавицу" краглов, которая стояла, скромно потупив голову, в ожидании женитьбы. Лошадкин плямкнул губами, в голове крутился только идиотский древний анекдот про идеальную жену метрового роста с квадратной головой.
Глава 28
Морозный воздух бил в лицо, пытался забраться под одежду, кусал за уши.
— Так что? - спросил он в пространство, щурясь от сверкания снегов.
— Для точного установления необходимо вскрыть хотя бы нескольких краглов и просканировать, - ответил ему Алекс, - но предварительно гипотеза о некоем общем воздействии подтверждается.
Что-то повлияло на местных, словно дало им живительного пинка и послало развивать разум. Но не всех, и принцип отбора пока что оставался неясен. Ею занимались другие земляне, но Лошадкин иногда вспоминал об этой загадке, как вот сейчас, и задавал вопросы.
Зачем ему ответ, он и сам не знал, наверное, это было нечто психологическое, сродни расспросам новых знакомых и друзей об их прошлом и происхождении. Узнать еще что-то о своих подданных, других живых этого мира, с которыми только предстояло столкнуться.
Спутник, например, бесстрастно демонстрировал, что в районе Мекланского архипелага наблюдается какое-то нездоровое оживление. Терраформирующий модуль продолжал уничтожать впадину, штопал и зашивал ее, подымал уровень дна, и Алекс отправлял торпедные катера (все же сделали беспилотное управление), разил подводных чудищ и на них сразу же сплывались тысячи и тысячи ламассов, с разделочными ножами и пилами в руках.
На Отравленном Клыке местами уже громоздились горы костей и жестких плавников, усов и прочего.
— Можно ожидать похожего и у птерахов, - добавил Алекс.
— Разум — это хорошо, - не стал спорить Лошадкин, трезвеющий от холода и ветра.
Впрочем, будь птерахи неразумными домашними птицами краглов, и договариваться бы не пришлось, прилагались бы комплектом к подгорным коротышкам. Лошадкин вспомнил свою новую жену, Сталиду, и мысленно слегка содрогнулся. Колобок, вроде остальных краглов, на первый взгляд и не поймешь, что перед тобой женщина, пусть даже ее нарядили в нечто яркое.
Положение спасла Пранта, которая тут же полезла обниматься и лизать Сталиду в нос, разрядила обстановку и вывела Лошадкина из ступора. Отказываться было уже поздно, что делать с новой женой - жрец - крагл тут же объявил о священном союзе перед лицом Агла (а краглы означало - дети Агла) - Лошадкин не представлял. В то же время, Сталида была не только округла, но и безволоса, человекоподобна, у нее имелись ноги и отсутствовали жабры, и что-то внутри Лошадкина прямо зудело противным комаром - попробуй ее!
Вручив Сталиду прочим женам, утащившим ее общаться, Лошадкин вылетел наружу.
— С разумными всегда есть шанс договориться, - пробормотал он, - если знать язык, конечно.
Манопа подсветила указанные краглами вершины - не прямо пики, конечно, ниже, но это было даже хорошо, что птерахам не требовался снег и лед для жилья. Несколько их уже заметили летающего чужака, выметнулись навстречу, изображая отряд боевых птеродактилей.
— Я - друг! - просвистел им Лошадкин.
— Ты - чужак!
— Бескрылый!
— В горы пришли бескрылые! Враги!
— Я - друг, - повторил Лошадкин, - а будь я вашим врагом, то сделал бы так!
Он вскинул руки и выстрелил в ближайшую скалу, необитаемую, конечно. Та содрогнулась, вниз полетели камни и немного снега. Лошадкин, ожидавший мощной, эффектной лавины, мысленно поморщился. Впрочем, птерахам хватило и этого, они перестали нервно подергиваться, готовясь к атаке. Отлетели немного в сторону, в движениях появилась этакая осторожность пополам с готовностью сорваться с места.
— Я узнал тебя! Ты летающий посланник Солнца!
Прежде, чем Лошадкин успел сообразить, остальные птерахи разлетелись почтительно, снизились. Да плевать, подумал Михаил, пусть будет солнца, оно тоже в небесах, так что те же яйца, только в профиль. Манопа в целом справлялась с переводом, лишь иногда спотыкалась, на особо щебечущих звуках и словах.