Второй день как я перешел границу Проклятых Земель и второй день, как за мной, уже в открытую, идут наёмники из клана Брэган де Эрт. У нас уже было несколько стычек с их авангардом, и я могу, без ложной скромности, сказать, что «не так уж страшен черт, как его малюют», за моей спиной осталось пять трупов, пять трупов после четырех схваток, и еще, как минимум, двое раненых. Это хорошо, раненые замедляют погоню, отвлекают и заставляют ДУМАТЬ, думать, что лучше мне под шпагу не подставляться. Эх, было бы их хотя бы на десяток поменьше, то у меня были бы все шансы, если не перебить поодиночке, то хотя бы оторваться, но, видать не судьба. Там, в лагере я просчитался, наемников оказалось не восемнадцать, а двадцать один, семь полноценных троек. Они гонят меня как бешеного зверя, не давая ни минуты передохнуть, постоянно сменяясь, не останавливаясь не днем, не ночью. Вот и сейчас, в вечерних сумерках, я вижу их, три тройки идут по моему следу. Я вижу их размытые тени, снующие меж черными стволами, вставшими как солдаты какой-то заколдованной армии, тысяч мохнатых елей. В сгущающемся мраке беззвучно накрапывает мелкий, противный дождь, оставляя на земле серебристые лужи, которые в сгущающейся тьме превращаются в черные провалы. Это и раньше-то, был темный, молчаливый и мрачный мир даже в разгаре лета и солнечным днем, а сейчас, по мере того, как тусклый свет исчезал с наступлением сумерек, этот мир казался еще более жутким, чем обычно.
Первый раз наемники меня нагнали, когда я решил, что достаточно уже оторвался и решил немного передохнуть и вздремнуть пару часиков. Спасло меня только чудо и неумение одного из убийц ходить по лесу. Мертвую тишину леса, тогда нарушил звук сломавшегося под ногой сучка. Для меня он прозвучал подобно выстрелу и разбудил. Результатом той схватки стал образовавшийся среди наемников труп и один легкораненый, а я обзавелся небольшим порезом на ребрах. Тогда мне удалось улизнуть, но уже через пару часов я наткнулся на очередную убийцу, который решил чуток отойти в сторонку. Не думаю, что он успел понять, что умирает. Следующая стычка была самой трудной, не знаю, каким Макаром наемникам удалось меня обогнать, но вывалился я прямо на них. И опять мне повезло. Моего появления они не ждали и развалившись отдыхали под деревом, передавая друг другу флягу с кислым вином. Не скажу, что я был готов к этой встрече, но среагировал быстрее. Доставать шпагу, времени уже не было, поэтому пришлось работать кинжалом. Результат, еще один труп и подранок. Третий предпочел не связываться с озверевшим юнцом и слинял за подмогой. А я лишился кинжала и обзавелся колотой раной в левом предплечье. Последний раз меня догнали сегодня в полдень, на перекатах ледяной речки, бегущей с гор. Я сражался с двумя наемниками на скользких камнях как сумасшедший размахивая шпагой. Наверное, там бы я и остался, если бы нога у меня не подвернулась и поток ледяной воды не смыл бы меня с камней.
Стуча зубами от холода, я выполз на берег, но уже на другой стороне реки. Оставив беснующихся наемников позади, а шпагу в водах реки, весь день я бежал на юг, через холмы, поросшие кривыми, чахлыми деревьями, полуголые, полумертвые. И сейчас убийцы настигли меня снова.
Холодный лесной воздух горит в моих напряженных легких, каждый вдох как порыв ветра из какой-то адовой печи. Ничего не чувствующие ноги, словно налитые свинцом, двигаются, как у автомата. С каждым шагом мои сапоги погружаются в напитанную водой землю и вырываются оттуда с чавкающими звуками. Я знаю, что с голыми руками у меня мало шансов выстоять против
дюжины убийц. Поэтому я бегу, не останавливаясь.
Опять пошел дождь. Частые капли падают со слабым, но отчетливо слышным стуком, покрывая влажную черную землю и возвышающиеся ели мириадами сияющих капель. Там и тут огромные валуны высовываются из земли, покрытой ковром игл, местность становится все более гористой, похоже, что в своем двухсуточном марафоне, я сделал огромную дугу и теперь вновь приближаюсь к скалам и границе Проклятых Земель. Здесь появляется мой единственный шанс выжить. Я могу попробовать затеряться в этом нагромождении камней, в крайнем случае, встать спиной к скале и драться с наемниками, как только они будут подходить ко мне. Конечно же это всего лишь жест отчаянья, я прекрасно знаю уровень их подготовки, но лучше все равно ничего нет.
По мере того, как склон становился круче, лес редел, и я побежал к массивной скале, которая выступала вперед как парадные ворота в похороненный временем Замок. Как только я это сделал, убийцы выскочили из-за границы толстых деревьев и помчались за мной, завывая как Души Проклятых, когда демоны тащат их в Ад. Между нами было метров пятьсот, когда я нырнул в нагромождение камней в надежде затеряться и хоть чуть-чуть передохнуть.
Блуждая меж камней, сквозь потоки льющейся с небес воды, неожиданно для себя, я вдруг разглядел чернеющий провал в теле скалы. Практически не раздумывая я бросился к нему, в надежде найти укрытие. Наемники бегут практически по пятам и мне кажется, что я слышу их дыхание. Я как раз успел протиснуться в узкую щель, когда из-за ближайшего валуна появился первый убийца. Меня он не заметил и промчался куда-то дальше, а я облегченно вздохнул, теперь можно перевести дух и заняться своими ранами, но для начала надо осмотреться.
В свете неясных сумерек, пробивающихся через узкий вход в пещеру, пригибаясь и стараясь не издавать ни звука, ощупывая шершавый камень перед собой, я начал исследования места куда попал. На полу пещеры были навалены горы мусора, занесенного сюда ветром и животными. Сухие листья, еловые иголки, какие-то мелкие косточки, камешки и веточки. Остановившись, я принюхался, животным, по крайней мере крупным, не пахнет. Уже более спокойно я продолжил свои изыскания. Я еще надеялся найти хоть что-то способное сойти за оружие, толстый сук, или массивную кость, но в том хламе, что скопился в пещерке, ничего подходящего так и не нашел. Прекратив бесполезные поиски на полу, я принялся за стены, рассчитывая, если мне очень сильно повезет, то обнаружить проход в следующую пещеру. Начал я с противоположной от входа, который выделялся неровной серой кляксой на фоне черных скал, стены. И уже через несколько секунд поиска обнаружил искомое. Узкая щель, в которую я едва смог протиснуться дала мне надежду. Молясь все известным мне Богам, я начал протискиваться в нее и уже через пару метров облегченно выдохнул. Стены лаза раздались в стороны, да так, что я уже мог почти свободно идти вперед.
Сложно сказать, сколько именно я так прошел. Согласитесь, в полной темноте время идет как-то не так. Оно то замедляется, то начинает бежать со скоростью гоночного болида. Да и ощупывание стен, рола и потолка перед каждым шагом, совсем не добавляют резвости передвижения. А разжигать огонь я пока опасаюсь, его свет может привлечь нежелательных «гостей», а оно мне не нужно, поэтому и приходится продвигаться в полной темноте и буквально наощупь. Сначала я еще пытался считать шаги, но уже на втором десятке сбился и бросил это дело. В какой-то момент, даже полностью раскинув руки, я перестал касаться обеих стен одновременно, да и потолок ушел заметно вверх, а пол под ногами стал почти ровным, как будто его кто-то долго и старательно стесывал. Боясь потерять направление, я уже практически ни на миг не терял контакта со стеной и продвигался вперед, плотно прижавшись к ней правым боком, наверное, поэтому я и не обратил внимания на явные следы долота, пока моя рука, вытянутая вперед и шарившая там, не наткнулась на камень.
Короткое обследование, неожиданно возникшей преграды, меня и напугало, и дало надежду. Передо мной явно искусственная кладка, причем камни не такие уж и большие, максимум в два наших кирпича. На каждом камне вырезаны какие-то знаки, но определить, что они значат, на еще и ощупь, я не могу, да и не интересно мне это. После трех или четырех осторожных шагов вдоль преградившей мне путь стены, мои руки провалились в пустоту. Передо мной самый обычный дверной проем, разве что чуть шире, да немного ниже чем я привык дома, хотя для моего сегодняшнего роста вполне, даже особо пригибаться не придется.
Набрав воздуха, как будто собрался нырять, я сделал шаг вперед и сразу же остановился, настороженно прислушиваясь. Хотя тишина, царившая в подземелье и абсолютной, какое-то чувство предупреждает что в этой комнате я не один. Я ничего не вижу, не слышу, не чувствую никакого запаха, но есть чувство присутствия, не похожее ни на что другое. Мой слух, слышащий эхо, подсказывает мне, что внутренняя комната намного больше, чем внешняя. Место пахнет древней пылью и летучими мышами. Мои шаркающие по полу ноги обнаружили какие-то предметы, разбросанные на полу. Я не могу видеть, что это за предметы, но они не кажутся мне лесной подстилкой, укрывшей ковром самую первую пещерку. Это вещи, сделаны руками человека.