– Надо же! – Услышал я громкий возглас. – Такие сильные хищники достались худородному ничтожеству.
О том, что я только недавно стал бароном, присутствующие уже знали, так как меня перед пивом представили гостям, а имена остальных гостей мне граф говорил уже во время пира. Высказался тот самый некромант четвёртой ступени, барон к слову, причём старого рода, не древнего конечно, но всё же. Сюда он тоже прибыл в усиление, послал император, только вот он был не один, а вместе со своим отцом, который сидел рядом с разговорчивым сыном. Некромантом являлся мужчина лет тридцати, мне даже смешно было смотреть на то, как он всячески пытается привлечь к себе внимание. Видно близость мёртвых земель и количество выпитого алкоголя сказало своё слово.
– Господин, одно твоё слово, и я снесу башку этому болтуну, – встал один из мэрков, они были из народа, который привык отвечать за свои слова.
– Пока не стоит, – остановил я воина, который уже за меч схватился, а после обратился к говоруну. – Барон, с тем что я худородный, полностью согласен, но вот ваши слова про ничтожество меня немного смутили. Смотрю на вас и думаю, по сравнению с кем я ничтожество, с тобой? С магом четвёртой ступени? Так это не так, мне ничего не стоит вас убить, если бы в вашей пустой голове была хоть капля разума, вы бы это поняли. Или вы распускаете свой язык, потому что надеетесь, что папа заступится?
В зале послышались смешки, сказать такое про взрослого человека это сильно его оскорбить, а тут ещё и дворянин. Это ученикам магической школы можно болтать что захотим, отвечать за все наши действия будут наставники. Конечно, после тебе придётся со своим учителем поговорить о поведении, а они наказывают строго.
– Что ты сказал? – Вскочил на ноги барон. – Да я тебя.
Он попытался сплести какое-то заклинание, видно здорово у него тыковка потекла. Я же с усмешкой смотрел на этого мага, меня он убить при всём своём желании не сможет, если только мечом, защитный амулет десятой ступени у меня ещё был, да и пять штук я купил у наставника во время нашей последней встречи, по дешевке отдал, чуть ли не даром. Сказал, что не хочет, чтобы его ученик подох, выполняя первый приказ императора, такой позор архимаг просто не переживёт. Мэрки, увидев неладное, вскочили на ноги и метнулись к барону, обнажив мечи. Всё произошло очень стремительно, только вот сделать никто ничего не успел, Линда оказалась быстрее всех, даже живот, набитый мясом ей не сильно помешал.
Ей хватило двух могучих прыжков, чтобы добраться до барона, на втором она уже пригнула на врага, скорость, умноженная на массу, сделала своё дело, удержаться на ногах мужчина не смогу, свалился за стол и пропал из поля моей видимости. Твою ж мать, не хватало еще, чтобы моя служба с трупа аристократа началась. Только сейчас весь зал опомнился, начали вскакивать воины, которые сидели рядом с говоруном, видно его дружина, выхватили мечи, только вот сделать ничего не успели, так как уже мэрки подскочили и тоже обнажили сталь. Да и мои дружинники тоже не отставали, а рванули к обидчику. Видно хватание за оружие тут было в порядке вещей, раз никто сразу успокаивать барона не стал, ждали продолжения веселья, только вот для всех оказалось неожиданным, что оно так быстро завершилось, да ещё и кровью. Мне тоже пришлось вскочить и поспешить к Линде, пока на неё не бросились.
К счастью, барон оказался жив, гархи умные твари, а Линда уже прекрасно понимала, что нельзя убивать людей всех без разбора. Сейчас она держала противника в зубах, точнее его шею, из которой шла кровь. Моя питомица, косилась на меня, ожидая команды, ей достаточно было сомкнуть челюсти и жизнь мужчины оборвётся, трудно жить без головы. Величие барона куда-то улетучилось, он был бледен, да и испарина лбу успела выступить, он так и замер, не решаясь атаковать хищника.
– Пусти его, – приказал я гарху, приказ она выполнила сразу.
Отходить от столпившихся вокруг не людей не стала, а оскалила зубы и замерла рядом.
– Ты, как я посмотрю, герой, – сказал я барону, который медленно начал подниматься. – Зачем напал, не вызвав меня на дуэль? Или тебя в твоём древнем роду так воспитали, так кто из нас жалкое ничтожество?