— Свинец. — Мягкий, он местами прогнулся под моими пальцами, точно повторяя внутри сосуд некогда деревянной бутыли.
— Но как? Почему? — Он был растерян не находя слов. — Я не могу поверить. Его наверно нужно остановить…
— Остановят, не переживайте. — За это я не беспокоился, всецело доверяя в этом вопросе Тине. Пусть лучше делом займется чем вот то ходит, да тяжело вздыхает под дверями, совращая всяких мальцов незнающих жизни на разные глупости. — Вам наверно лучше здесь побыть с сыном.
— Но… — Он оторопело провожал меня взглядом. — Как же так, мы же столько лет?! Он же на своих руках нянчил и растил его!
— Не знаю лер, не знаю. — Оставив его, неспешным ходом погрузившись в свои мысли, спустился в подвалы замка, туда, где меня уже наверняка ждала Тина.
— Быстро бегает. — На бочках восседала Тина, а у ее ног, с разбитым в кровь лицом валялся Армус тяжело дыша и пуская кровавые пузыри.
— Значит это и есть отравитель? — Рядом с вампиршей, восседала сухонькая Хенгельман подслеповато щурясь в лучах нескольких свечей и факела на стене. — Прямо все интересней и интересней дня ото дня жить становится.
— Ну что любезный, сам будешь говорить или помочь нужно будет? — Я присоединился к заседающим, примостившись ровненько между некромантом и вампиром.
Мужчина с трудом стал подниматься на ноги, сплевывая кровавые ошметки, товарищ телохранитель видно хорошенько прошлась по нему, он покряхтывал, держась за отбитые бока.
— Вам никогда этого не понять. — Тихо едва слышно начал он. — Не дайте боги, хоть кому не будь меня понять.
— О чем он? — Скучающим тоном спросила вампирша.
— О чувствах милочка, о чувствах. — Со вздохом пояснила бабушка. — Любовь, не иначе.
— Похоже. — Пожал я плечами.
— Я знаю, что такое любовь! — Сверкнула она взглядом, с вызовом посмотрев на меня.
— Тогда ты должна меня понять! — Армус рассмеялся, словно безумец, захлебываясь кровью.
Мы даже понять не успели его намерений, как мужчина выхватил из голенища сапога длинный блеснувший нож, не вонзая, а просто падая на него всем телом, с примерзким хрустом прошившим его насквозь. Стальной клюв клинка торчал из-под лопатки, взрезав как плоть, так и одежду на нем.
— Понять… — С последним вздохом выплюнул он слово, прежде чем его голова безвольно стукнула об пол.
Мы сидели в полной тишине, наблюдая, как черная в тусклом свете лужа крови расползается из-под тела самоубийцы. Можно было сказать многое, можно было кричать и бегать, можно было даже просто потыкать в него палочкой, но мы сидели тупо уставясь на остывающий труп не находя в себе сил нарушить молчание.
— На будущее. — Наконец-то разлепил губы я. — Все колюще режущие предметы, а так же ременной пояс, у взятого под стражу, лучше забирать.
— Угу. — Кивнула Тина.
— И что теперь? — Покачала головой Хенгельман. — Вряд ли мне разрешат его поднять.
— М-да уж… — Вздохнул я. — На ледник я его все же прикажу снести, мало ли…
— Это да. — Бабушка погладила меня по голове. — Пусть на ледничок отнесут, что б мозги не протухли, он и при жизни не шибко умен был, а уж в послесмертии и подавно.
Снежная кутерьма улеглась. Так же неожиданно, как и началась, пурга так же неожиданно и ушла, полным штилем, мерным покоем окутывая промерзшую и укрытую снегом землю. Вот, такую зиму я люблю. Мороз, снег и ярко-яркое, прям до слез из глаз солнце.
Не поскупился я и в этом году, звонкой монетой оплатив гномам ледяные фигуры и замки, а так же заливку горок для забав. Детвора ждала, помня предыдущую зиму, когда я устраивал им нечто подобное. Ох и радости им было, ох и счастья. Крики смех, гурьба, гульба, все смешалось, все кругом. Гномы умельцы от бога, как здесь, так и в Лисьем они постарались на славу, заставляя иной раз не то что детей, стариков стоять, разинув рот перед шедеврами ледяных причудливых фигур.
С Речной приходили, приглашали на местный праздник, первый зимний завод невода, даже приятно стало от того, что люди вспомнили, приняли и вполне успешно применяют эту мою науку, отметив ее праздничным днем. Конечно, съездил, конечно, не с пустыми руками, да и потом со свежей рыбкой назад возвращался. Люди ждали. Чего? Ярмарки и салюта, люди ждали Новый Год! Это было удивительно, но жизнь не встала как в предыдущие года. На зимнюю ярмарку и забавы съезжались в город как деревенские, так и пришлые из соседних земель. Что б не разочаровывать своих подданных я как добрый правитель и вообще душка, был вынужден почти за месяц до праздника устраивать базарную площадь, вывозя из закромов товары, что бы практически за себестоимость распродавать ее людям. Почему так? А почему бы и нет? То, что уже имеет покупателя оплачено и ждет лишь вывоза, а излишек жмотить не в моих правилах, пусть берет народ, пусть жиреет и богатеет, вот вы думаете, почему Робин Гуд грабил богатых? Все правильно, потому что у бедных брать нечего. Вот и я так считаю, прежде чем забирать, надо найти что. Фабрики и заводцы, пока еще пыхтят, за лето успели хорошо материалом запастись, денежка у людей на руках есть, пусть радуют себя и близких подарками. Разбирай, налетай, все равно этими же деньгами потом вам зарплату вашу выплачу, в накладе не останусь.