— А почему мы тогда не торопимся? Вдруг этот Шаупр с помощью наемников сможет взять власть в городе? Если еще не взял. Тогда же нам придется полноценно штурмовать Берсонзон, а на это нам шести сотен бойцов не хватит.
— Ну-ну, — покачал головой Серов. — Ты просто плохо представляешь, какой гадюшник у них там, и с каким трудом была найдена точка равновесия, при которой никто не пытается воткнуть нож в спину соседу. Учитывая, что, по идее, от взрыва должны были погибнуть четыре или пять членов городского совета, а советник Эбердин погиб уже тут в лагере, когда они с Шаупром выясняли кто главный, договориться у них все равно быстро не получится. Плюс маги еще, они всегда как бы в стороне, но и кому-то одному взять власть так просто не дадут. Ну а мы все равно пока с пленными не разобрались бы выступить не смогли. И какой тогда смысл суетиться, если принципиально изменить ничего не получится?
Следующий «рабочий» день начался очень рано, буквально с рассветом, несмотря на то что прошлым вечером друзья разошлись по спальнями уже за полночь. Серов, «сова» по натуре, каждое такое ранее пробуждение переживал с большим трудом, его наиболее продуктивное время суток начиналось после обеда. Вот только так или иначе приходилось подстраиваться под темп жизни всего местного общества. А в отсутствие электрического освещения распорядок дня, по большей части, определялся световым днем: нет, конечно, и лампы использовались — те же спиртовки или магические — однако доступны они были только узкой прослойке среднего и высшего классов. Девяносто же пять процентов населения вставали и ложились вместе с небесным светилом.
Зевая и почесываясь Александр влез на подготовленную для него лошадь и, приняв более-менее осмысленное выражение лица, проехался вдоль выстроенного на лугу перед замком войска. Вид воодушевленных бойцов, которые в отличие от своего барона, к предстоящему походу относились явно положительно — ну как же добыча, премии и все такое — натолкнул капитана на философские мысли.
На сколько же люди в средневековье отличаются от своих потомков — ну пусть не прямых, из другого мира, на все же — в плане отношения к жизни и смерти. Своей и других людей. Казалось бы, смертность в дружине Александра выше любого разумного значения. Из тех сорока крестьян-разбойников, которые когда-то стали ядром его наемного отряда сейчас в живых осталось в лучшем случае десяток. Для человека из двадцать первого века вероятность сложить голову в семьдесят пять процентов на дистанции в три года была бы не то, что неприемлемой — попросту дикой. А тут все относятся к этому как к должному, и обращают внимание в первую очередь на то, что все выжившие заняли в иерархии баронства не последние роли. Стали полуостниками, сотниками, комендантами замков, начальниками служб и так далее. В общем выбились в люди.
В отсутствие реально работающих социальных лифтов даже такая возможность продвинуться чуть-чуть по социальной лестнице воспринималась людьми как высшее благо. Это, кстати, одна из черт, которыми в целом характеризуется средневековье: в отличие от античности, где даже крестьянин мог стать императором — при должном везении, конечно — в средние века такая социальная мобильность была просто невозможна.
Конечно, важную роль в хорошем — порой на грани обожания — отношении людей к своему правителю играла служба Диная и выписываемые каждый месяц Серовым деньги на «пропаганду». До газет и фильмов местное общество еще не доросло, но, например, своя цирковая труппа, которая колесила по деревням баронства и землям ближайших соседей, давая бесплатные представления, — вполне. Вместе с выступлениями специальные люди доносили до крестьян, по большей части безвылазно сидевших на своей — вернее арендованной, у барона, конечно — земле и ничего об окружающем мире не знавших, последние новости и политинформацию. В нужном, понятное дело, ключе.
Пропаганда велась на всех уровнях и в купе с реально полезными для населения нововведениями давала достаточно высокий уровень лояльности подданых и дружины. Неиспорченные обилием информации и слишком, скажем так, хорошим к себе отношением — ну не мог Серов подобно другим феодалам относиться к простолюдинам, как к говорящей скотине, советское воспитание, ничего не поделаешь — подданые не могли нарадоваться на своего правителя, а поток переселенцев в баронство рос, не смотря на постоянные боевые действия, с каждым годом.
Более того несколько раз Серов вообще слышал о себе, что дескать такого владетеля людям послали сами боги, что его изрядно смущало. Будучи атеистом и не желая портить отношения с местными служителями культа, Александр в целом старался эту тему не трогать никак. Тем более, что жители Вольных Баронств традиционно отличались низкой набожностью, а общая бедность региона и слабая его заселённость делала его ответно неинтересным для разного рода церковников. Нет, в городах, — в том же Бресонзоне — были храмы, чаще всего посвященные богу торговли Армесу или богине семьи и домашнего очага Лиос, однако свою паству они окормляли более чем лениво. Так в Александров не смотря на стремительное увеличение численности города никто с предложением построить тут храм так и не пожаловал, ну а сам Серов в целом к такому всеобщему агностицизму относился более чем позитивно. Все лучше, чем с какими-то монахами власть над людьми делить.