— Вот оно что! — Улыбка исчезла с лица Генриха. Он откинулся на спинку стула, и взгляд его, устремленный на Алена, сделался серьезным. — Ты прибыл с поручением?
— Я не облечен властью, сэр. Если меня повесят, король промолчит. — Ален мрачно усмехнулся. — А если и захочет вызволить, то все равно не успеет. Вот почему я договорился с Гизелой, что, если произойдет самое страшное, она тут же уедет отсюда. Я взял ее собой, так как присутствие жены придавало правдоподобие моему облику торговца. Я не мог предвидеть, что в Девайзесе появится барон Мейджер де Котэн из Оффена. Когда Гизела его увидела, то забыла об осторожности.
— Он виноват в нападении на ее имение.
Ален вздохнул.
— Милорд, сам он в этом не участвовал, но он окружил себя всяким сбродом, который действует по его приказу.
— А де Котэн пожинает плоды, — заключил граф. — Я так и думал. Этот человек мне полезен, хотя он и мерзавец. Пойми, пока что я должен освободить его, но за ним будут следить. Он недолго пробудет у меня на службе. В результате он получит вознаграждение, правда, не то, на какое рассчитывает…
Граф и Ален обменялись понимающими взглядами.
— Итак, ты прибыл по поручению короля. Что это за поручение? — Граф Генрих в упор посмотрел на пленника.
— Король хочет знать мое мнение о том, не изменились ли вы.
— В лучшую или худшую сторону? — шутливо спросил Генрих.
Ален улыбнулся.
— Думаю, милорд, что он опасается, как бы не в худшую. После всего увиденного днем в зале и глядя на вас сейчас, я уверен, что вы не изменились.
— А лучше я не стал? — легкомысленно осведомился Генрих.
— За столь короткое время этого не узнаешь, милорд, но я полагаю, что прожитые годы привили нам обоим чувство ответственности. — Граф кивнул. — Короче говоря, милорд, король нездоров и устал. Он хотел бы добиться длительного перемирия.
— На каких условиях? — Вопрос прозвучал мгновенно и недвусмысленно.
Ален настороженно посмотрел на графа.
— Мое… предложение не является официальным.
— Ты можешь положиться на мое слово и на честь рыцаря.
— Предлагать договор — дело более знатных лордов, чем я, но…
— Но?..
— Король хочет знать, что вы думаете о возможности долговременного мира, основанного на следующем: он продолжает свое правление до смерти, а затем, милорд, трон перейдет к вам.
Немедленного ответа не последовало. Генрих молчал, потягивая мочку уха. Наконец проговорил:
— А что на это скажут сыновья короля?
— Юстас, я уверен, придет в бешенство, а Вильгельма можно уговорить, если его положение будет обеспечено.
— Выходит, камень преткновения в Юстасе.
— Несомненно, но его не любит простой люд, и он постоянно ссорится с церковью и влиятельными баронами. Если будет достигнут мир, то многие предпочтут вас. — Поколебавшись, Ален добавил — Как вы думаете, сир, что скажет ваша матушка? Ведь попирается, как она считает, ее законное право на трон.
Генрих покачал головой.
— Моя мать — непреклонная женщина, но… она тоже устала. Она постоянно внушала мне, что ее главная цель — посадить меня на английский престол как законного наследника.
— Насколько мне известно, милорд, витан, английский совет, вынес свое решение о наследовании, — замявшись, произнес Ален.
— Вы отрицаете тот факт, что моя мать-королева — единственная законная дочь короля Генриха? — высокомерно спросил граф. — Бароны перед королем присягнули ей на верность.
— Я знаю, сэр, но присяга, вырванная силой даже перед королем, не всегда принимается святой церковью как обязательная. Наследование трона в Англии не всегда переходит к ближайшему наследнику. Королю Вильгельму не наследовал его старший сын Роберт. Не следует забывать, что английский витан избрал Гарольда королем после смерти Святого Эдуарда Исповедника note 21. Сам Вильгельм стал королем только по праву победителя.
Граф Генрих заулыбался.
— Ты предлагаешь мне последовать его примеру?
— Милорд, у вас уйдет на это вся жизнь. А Англия тем временем страдает от таких, как Мейджер де Котэн.
Серые глаза Генриха блестели при свете фонаря.
— Что же ты сообщишь обо мне своему королю?
Вопрос застал Алена врасплох.
— Сейчас я не в состоянии это сделать, милорд.
Граф снова улыбнулся.
— Значит, нам надо устроить твой побег. Поскольку твоя миссия секретна, то я не могу допустить, чтобы о ней узнали мои сторонники… пока не могу.
Ален облегченно вздохнул.
— Что вы пожелаете передать королю, милорд?
— Я согласен обдумать предложение, но к нему тоже отправится миссия, которая обговорит условия. После этого мне понадобится время для обсуждения всего дела с советниками и в первую очередь с матерью-королевой. — Он встал, отряхнул плащ и пошел к двери. — Я велю принести тебе поесть. На рассвете Роджер де Майлз отведет тебя к воротам. Он позаботится о том, чтобы караул не обратил на тебя внимания. Роджер — очень находчивый человек. Ты вначале отправишься в Уоллингфорд?
— Да, поскольку вы, милорд, заверили меня в безопасности моей жены.
— А что ты скажешь Стефану о моем характере, mon ami?
— То, что вы, сир, по-прежнему держите слово и такой же верный друг, как и раньше, и что вы справедливы даже к врагам, — блеснул улыбкой Ален.
— А если я стану королем Англии, Ален?
— Придет время, и я буду иметь честь служить вам, милорд.
Граф Генрих слегка наклонил голову.
— Постараюсь не разочаровать тебя. Ступай с Богом, барон Ален де Тревиль, и поскорее возвращайся к своей баронессе.
Гизела в оцепенении наблюдала за тем, как Олдит торопливо складывает вещи. Возвратившись на постоялый двор в сопровождении шестерых всадников, она с рыданиями припала к груди своей бывшей няньки.
— Ну-ну, милочка моя, успокойся и расскажи, где лорд Ален и что с ним стряслось.
До конца открыться Олдит Гизела не могла. Плача, она лишь высказала свои опасения за жизнь мужа.
— Дорогая моя, если граф заверил тебя, что поступит с лордом Аленом по справедливости, тебе нечего бояться.
— Он не обещал сохранить ему жизнь.
— Но с тобой же он обошелся хорошо! Ты ведь сама сказала, что лорд Ален знал графа, когда они оба были мальчиками. Такая дружба много значит.
— Его заточили в темницу и… он не сможет отрицать того, что высматривал, каковы у графа вооруженные отряды.
Олдит не выпускала Гизелу из своих объятий, а сама думала о том, что дела лорда Алена плохи. Затем нянька заставила Гизелу прилечь отдохнуть, но та лишь металась в постели, так и не сомкнув глаз.
Когда раздался топот лошадей во дворе, Гизела встала. Едва шевеля онемевшими губами, она прошептала:
— Олдит, почему все это произошло? Только недавно я поняла, как сильно люблю его, а теперь… его могут повесить. Выходит, счастье нам не суждено. Простит ли он мою глупость?
Олдит нежно поцеловала хозяйку в лоб.
— Барон узнает, что вы в безопасности, а для него это — самое главное. Нельзя терять надежду, душечка моя. Надо рассчитывать на хорошее отношение графа.
Гизела спустилась вниз по шаткой лестнице во двор. Наступило промозглое туманное утро. Казалось, что природа плачет вместе с ней.
Эдвин поспешил помочь госпоже сесть в седло.
— Ты видел его? — Гизела схватила юношу за руку.
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, миледи. Как только мы выедем из Девайзеса, я постараюсь удрать и вернусь сюда.
Пальцы Гизелы судорожно сжали кисть Эдвина.
— Ты действительно это сделаешь и вернешься к нему?
— Госпожа, это будет означать, что я нарушил данное ему слово. Я поклялся увезти вас отсюда.
— Я приказываю тебе, Эдвин! — Гизела подавила рыдания. — Как только сможешь, скачи обратно и, если все обернется плохо, дай мне знать.
Эдвин оглядел небольшой конвой.
— Алгар позаботится о вашей безопасности. Сигурд тоже умеет драться, но…
— Я полагаюсь на солдат графа, Эдвин. Эдвин подошел к начальнику конвоя и стал жаловаться на то, что его лошадь хромает на левую переднюю ногу.
Note21
Эдуард Исповедник (ок. 1003–1068 гг.) — король Англии с 1042 г. После нормандского завоевания Англии (1066 г.) его образ был идеализирован.