По мере приближения к своей цели, Кудряшова вдруг посетило непонятное тревожное чувство, он остановился в пяти метрах от нее и, щурясь, пригляделся. Ему показалось, что перед ним не дерево, а нечто такое, которое ранее являлось частью живого существа.
Сделав еще несколько шагов, он наклонился над находкой, потрогал ее рукой и в страхе отпрянул назад, свалившись на снег. То, что он увидел, могло ввергнуть в шок любого — из сугроба торчала голая человеческая нога. Очевидно, когда-то она была спрятана под снегом, но непрекращающиеся за последние дни ветры оголили ее, выдав страшную тайну перед незадачливым путником.
Побарахтавшись в глубоком снегу на четвереньках, Кудряшов вскочил на ноги и размашистым шагом побежал в сторону дороги.
Ворвавшись в салон машины, он судорожно схватил бутылку водки и, сделав несколько глотков, опасливо посмотрел в сторону чернеющей вдали ноги человека.
«Откуда здесь мертвец, как он оказался под снегом?! — сверлили его голову панические мысли. — Ермоха?! Но почему здесь?! Нет, это не он, а другой человек! Почему он босой?! Убили и закопали под снег!»
Изредка прихлебывая водку, Кудряшов лихорадочно думал, что ему делать дальше. Бензина в баке было еще достаточно, но печка автомобиля грела плохо, холод постепенно проникал под одежду, ноги сковывала стужа. Он надеялся, что кто-то на большой машине проедет мимо и спасет его, ведь дорога вела не только к заимке, где жил Ермолай, но и к небольшому поселению вахтовиков-геологоразведчиков.
Так он просидел в машине до темноты. Водка его не брала, он выпил почти полторы бутылки, но ожидаемого облегчения не наступило, голова тяжелела, сдавливало в груди. Окончательно разуверовавшись в том, что подмогу вряд ли стоит ожидать, он, весь закоченевший, вышел из машины, потоптавшись рядом, невольно бросил взгляд в сторону страшной находки и решился идти в сторону трассы. В баке оставалось меньше половины бензина, он не стал глушить двигатель в надежде быстро вернуться обратно с подмогой и вытащить машину из снега.
«Бензина хватит часа на три-четыре, а к этому времени вернусь обратно, — думал он, прощаясь со своей «Нивой». — Тем более в радиаторе залита вода… Эх, хотел же осенью поменять на антифриз, но все лень! Если мотор заглохнет и прихватит морозом, эта поездка влетит мне в копеечку».
Ветер дул нещадно. Кудряшов посильнее укутался в куртку, спрятал руки под мышки и, с трудом вышагивая по заснеженной дороге, с горечью подумал о своей находке и что надо бы сообщить об этом в милицию. От этой мысли он поник еще более:
«Теперь дело затянется до утра, а то и на целый день. С какого лешего мне попался этот мертвец?! Сейчас менты заподозрят самого, посадят в кутузку и все жилы вытянут, с них не станется!.. А, может быть, не сообщить им о трупе? Нет, нельзя! Вот тогда-то точно возьмут в оборот, как первого подозреваемого… А вдруг это труп Ермохи? Тогда его смерть точно повесят на меня! Но как он оказался так далеко от дома? Нет, это не он!»
Вот и опушка леса. Под защитой еловой чащи вьюга потеряла свою ярость, дорога была укатанной, и непутевый фермер одеревенелыми ногами засеменил в сторону трассы, до которой оставалось не менее семи километров.
Когда Кудряшов дошел до шоссе, уже не чувствовал пальцев ног, а щеки и нос были обморожены — это он понял, постучав замерзшими руками по безжизненной коже на лице, будто по дереву.
Ступив на безлюдную трассу, где ветер завывающе свистел на проводах, Кудряшов понял, что если в сию же минуту ему не встретится какая-нибудь машина, то он упадет и не сможет больше встать на ноги.
Обреченный на гибель мужчина, пошатываясь, направился в сторону города, до которого оставалось не меньше десяти километров. Преодолеть этот путь самому было уже не под силу, он это прекрасно понимал и готовился к самому наихудшему. В какой-то момент ему стала безразлична собственная судьба, в груди стало жарко, он хотел раздеться и сладостно растянуться на обочине дороги — смертельный Морфей окутывал его тело и сознание.
Когда колени перестали сгибаться, Кудряшов, качнувшись из стороны в сторону, упал на дорогу и до того, как проститься с этим миром, перед его глазами мелькнул яркий луч огня.
«Вот и смерть моя», — вяло подумал он и лишился чувств, даже не подозревая, что это были спасательные огни от фар проезжавшей мимо автомашины.
2
С утра стало тише, кружила легкая поземка, змеей скользя по асфальту. Горожане, изрядно подуставшие от метелей и вьюг, вглядываясь в окна, облегченно вздыхали перед наступающим рабочим днем.