Точнее, я этот аспект продумал ещё “на берегу” – до того, как срываться из республики в поездку. Мой предшественник вырвался из родных пенатов куда подальше, сильно подозреваю, не совсем самостоятельно – что-то ведь заставило его так поступить… точнее, кто-то. И я даже подозреваю, кто. Может, конечно, и не отъезд матери – но шансов на совпадение этих двух событий, как по мне, маловато. Не просто же так магесса свалила не просто из королевств, а аж с континента (!), едва отец отправился в свой трагически завершившийся поход. Что-то мне подсказывает, что не стала бы Лилиана Миракийская инициировать одностороннюю процедуру развода с мужем, если бы знала, что у того мало шансов вернуться назад живым. Н-да, семейная драма на лицо. Причем семейная драма, ставшая достоянием широкой общественности – раз уж Рахман про неё узнал. К сожалению, практически без подробностей. Как оказалось, благородному сообществу важен был сам редчайший факт развода среди дворян, а на причины, по большом счёту, было наплевать.
На фоне таких вот событий, подробности о которых я, возможно, ещё узнаю, уверен, будет не слишком удивительно, что вернувшийся после полугодового отсутствия наследник поведёт себя… скажем так, высокомерно и отчуждённо. Тем более, в республику сбежал от семейного разлада гордый, но бедный младший сын большой дворянской семьи, а возвращается уже фактически полноценный барон, верхом на боевой химере и с личным, упакованным в латы по полной программе вассалом. А то, что у меня с собой меньше тридцати золотых монет, так это на моей роже не написано… В общем, момент для возвращения в баронство для меня сейчас едва ли не идеальный, и была всего лишь одна проблема. А именно, нужно было за время пути или научиться, или “вспомнить” о том, как быть благородным. Не просто таскать геральдический плащ, но стать дворянином. А для этого нужно было как можно плотнее взаимодействовать с окружающими людьми, влипать и решать различные ситуации – в общем, делать всё, чтобы получить или восстановить нужный опыт. В том числе, например – пообедать прямо в седле, чем хозяин таверны собрал.
Совершенно незначительная мелочь, вроде, правда? Но Арн ведь во время своего пути из королевств в Лид тоже чем-то должен был питаться, и я как-то сомневаюсь, что он всю дорогу довольствовался сухарями и вяленым мясом. Если разговор зайдёт о чём-то подобном, я должен буду что-то ответить. Понятно, что некоторые подобные моменты могли пройти мимо внимания дворянина или забыться, но не все же скопом! А я о скольких мелочах я пока даже не догадываюсь, страшно представить. Например…
– Маша, во сколько нам обошлось местное гостеприимство? – убедившись, что хозяин постоялого двора скрылся на кухне, поинтересовался я.
– Двадцать девять медных монет, – отчиталась рыцарь, не отрываясь от своей тарелки. Таскание на себе кучи металла в течении целого дня лучше всяких тренажеров сжигало энергию организма и постоянно напрягало мышцы, потому с аппетитом у девушки никогда проблем не было. Кроме того, я так и не отменил усиление обмена веществ организма дочки кузнеца, полгода назад запущенное мной посредством Печати подчинения – это тоже сказывалось на размере порций. Ушибы и ранения при нашей работе совершенно рядовое явление, и если мне помогала нивелировать получаемый ущерб собственная магия Жизни, то повысить стойкость к повреждениям у напарницы можно было только так. По крайней мере, до тех пор, пока я не овладею своей Стихией по-настоящему, а не на уровне “вкачать как можно больше силы в руку/ногу/тело и надеяться, что всё получится само”.
– Треть серебряной монеты, – машинально повторил я, успев задуматься совсем о другом. Только через пару секунд информация всё-таки достучалась до моего мозга. – Стоп. Сколько?
– Двадцать девять меди, – повторила вассал.
– Это только за комнату, или…
– За отдельную большую отапливаемую комнату на ночь на втором этаже вместе с двумя тюфяками, двумя одеялами и лампадой – семнадцать монет, – скрупулезно начала на память перечислять Маша. – За ужин с мясом, железными столовыми приборами и тремя блюдами – три меди, за завтрак – три меди, аренда двух мест в конюшне – пять меди, за зерно для лошадей – еще одна монета.