Дружинники вбежали в дежурку и уткнули револьверы в незадачливых блюстителей порядка. Седой сам обезоружил пристава, затем приказал ему сесть в углу.
— Где хранятся патроны? — спросил Седой у пристава.
— Не знаю, — прохрипел тот.
— Вы не исполняете условий, — строго сказал ему Седой.
— Егоров, — распорядился пристав. — Отопри кладовую.
Патронов винтовочных, а больше револьверных набралось около двух пудов.
— Теперь слушайте меня внимательно, — приказал Седой полицейским чинам. — Революция не мстит. Хотя вы виноваты перед ней. Все по домам, на улицах не показываться. Возьмем еще раз, арестуем. Возьмем с оружием в руках — расстреляем.
Все устремились к дверям. И пристав дернулся со стула.
— Вам задержаться! — приказал Седой.
— Вы же обещали…
— Не тревожьтесь, — сказал Седой, когда полицейские чипы вышли. — Мне нужны адреса офицеров и нижних чинов.
— Я не могу покупать свою жизнь ценою чужой крови, — запоздало сыграл в благородство штабс-капитан.
— Нам не нужна ваша кровь, — усмехнулся Седой, — нужно оружие, так что не терзайте свою совесть.
Пристав открыл несгораемый шкаф, достал клеенчатую папку и бросил па стол.
— Все равно найдете…
— Совершенно верно, господин пристав, — сказал Седой. — Теперь можете идти.
И пристав понурясь вышел из дежурки…
Сразу же, как группа Седого вернулась с трофеями на «малую кухню», по всем добытым адресам отправились дружинники.
Особенно повезло отряду, направленному на Звенигородское шоссе. Там в доме Суворова было что-то вроде общежития для несемейных городовых. Почти все они, не решаясь показываться на улицах, оказались дома и, не сопротивляясь, а скорее даже охотно, расстались со своим оружием.
8
11 декабря адмирал Дубасов вызвал к себе с докладом градоначальника генерала Медема и распорядился пригласить также начальника штаба Московского военного округа генерала Шейдемана. Точно к назначенному часу оба генерала явились в резиденцию генерал-губернатора на Скобелевской площади.
— Доложите обстановку по городу, — обратился Дубасов к Медему, после того как все трое уселись за большим круглым столом, стоящим посреди кабинета.
— За истекшие сутки она осложнилась. Полностью под нашим контролем осталась только центральная часть города в пределах Садового кольца. Окраины Москвы и большая часть пригородов в руках мятежников.
— Все окраины? — переспросил Дубасов.
— Разрешите доложить подробнее.
Генерал Медем встал из-за стола, подошел к висящему па стене крупномасштабному плану Москвы, на котором были четко обозначены не только улицы города, но и самые незначительные проезды и тупики, и, вооружившись указкой, продолжил:
— Я начну с севера и пойду по кругу, по часовой стрелке. На Каланчевской площади, вокзалах и прилегающих улицах нашим войскам противостоят дружины железнодорожников. Бои продолжаются. По счастию, нам удалось удержать Николаевский вокзал, чем обеспечивается железнодорожное сообщение с Петербургом…
— Это очень важно! — заметил генерал Шейдеман. — Николаевский вокзал нельзя терять ни в коем случае.
— Примите к исполнению! — подтвердил генерал-губернатор.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — почтительно отозвался Медем, — В Рогожском районе бои ведут дружинники завода Гужона и Курских железнодорожных мастерских. Они контролируют территорию между Покровской и Рогожской заставами, Владимиркой и кладбищем. Еще южнее, — продолжал он, сопровождая свои слова движением указки, — район, который мятежники самонадеянно именуют «Симоновской республикой». Далее — Замоскворечье. Здесь нашим силам противостоят дружинники типографии Сытина и завода братьев Бромлей. Хамовническо-Пресненский район полностью отрезан от центра города сплошной цепью баррикад, удерживаемых дружинами Прохоровской мануфактуры, фабрики Шмита, завода Мамонтова, сахарного завода. И наконец, в Бутырском районе бои ведут дружины Миусского трамвайного парка и табачной фабрики Габай. Они даже пытались взять приступом Бутырскую тюрьму, но все их атаки были отбиты.
— Бутырскую тюрьму! — вскричал Дубасов, и полное его лицо залилось краснотой.
— Так точно, ваше превосходительство, — подтвердил Медем. — Более того, наглость мятежников достигла того, что вчера толпа пыталась захватить мой дом на Тверском бульваре…
— Вы же сказали, что центральная часть города полностью под нашим контролем? — перебил барона Дубасов.