«И нет ничего нового под солнцем…»
31 июля противник всё же нашёл миномётную батарею Валдая и разнёс его позицию. Первая мина не взорвалась, вторая разметала ящики с боеприпасами — 82-ые мины не детонировали, а подскакивали от разрывов, трепеща и поблёскивая круглыми боками, как выброшенная на берег рыба. Ваня Медведь, Лёша Боро и Лёша Лось, Таджик, молодой калмык Илья и остальные быстро шевелили своими конечностями, чтобы убраться подальше от играющих опасных «рыбин». Благо, парни нарыли себе три позиции, смогли укрыться и наблюдали за этой сюрреалистичной картиной издали. «Трубы» тоже остались целыми — Валдай держал БК, миномёты и людей в разных «кубышках».
Абдулла Таджик погибнет в марте 2024 г. (рисунок А. Доброго)
Противник решил не откладывать очередной свой штурм. Удачное поражение миномётной батареи и артиллерийский вакуум в нашем прикрытии давал ему все карты в руки из «пиковых краплёных тузов»!
Апогей боёв вышел на 1 августа. Враг снарядами и минами утюжил Пятый пост с раннего утра. Отрывистые команды и корректировки по рации эхом доносили напряжение боя. Несколько раз канонада прерывалась, переходя на частую дробь пулемётов — волна огня накатывала и неохотно отползала, чтобы накатиться вновь…
А потом по рации прозвучало: «У нас два 200 и три 300».
К тому времени на помощь уже подтянулись бойцы Белоруса с соседнего подразделения — с ними пришёл Тамаз. Погибших и раненых потащили через лес. Когда мы с Заком и Саней Медиком приехали, ребята уже ждали. Противник тоже ждал — нереальная тишина стояла вокруг, сменив яростную канонаду. Володя Мягкий, Серега Белый-младший, Серёга Татарин, который и сам был ранен, Седой и Тамаз — остальных не помню — загрузили в «Бэху» своих товарищей и, едва переведя дух, отправились в обратный путь.
Эту эвакуацию враг принял за бегство с позиций — так и представляю украинскую пехоту, которой говорят: «Идите, соберите оружие и пленных — там никого нет…»
Снова начался обстрел. Около 14:00 пауза. Тихий с ПК на правом фланге, Сизый с другим ПК на левом, по фронту Старшина, Молодой и Амбал. Группу Аркаши Плахи отрезали в лесополосе, и парни заняли круговую оборону. Взвод Шмеля справа, через небольшое поле.
Около 15:00 Тихий по рации кричит: «Идут в полный рост!»
Видимо хохлы точно уверовали в своё бессмертие — человек двенадцать двигались от брошенного танка. Получив пулемётный огонь навстречу, они споткнулись, бросили гранаты и откатились. Пули звонко рассыпались о броню «слона», который был оставлен экипажем ещё во время неудачной атаки на Серебрянку. Он так и стоял до нашего выхода, как недоступный приз — дважды пытались вытащить, но противник тоже терпеливо ждал, наблюдал и накидывал, не жалея мин.
(фото из личного архива А. Доброго)
С другой стороны спешили на помощь Второй роте мои осетины — Стас и Марат, как обычно, в чёрном, как обычно, молча. В своей спешке они и красные повязки забыли нацепить. Сизый видит — идут чёрные тени, лиц не различить, дал длинную очередь, но прежде злой и коварный овраг, наконец, сыграл за нас по полной! Первые пули попали в камень, веером разбежавшись по всей падине — парни кубарем катились по крутому скользкому склону, ломая ветки и выворачивая руки, которые мёртвой хваткой держали оружие. Крик колючим комом застрял в пересохших ртах. Разбитые головы гудели медными трубами, багровые пятна и тёмные круги медленно плыли перед глазами, погружаясь в ручей. Мгновения тянулись бесконечно долго, жарким пульсом выбивая изнутри затылок, как застрявшую где-то в потустороннем мире дверь…
Наконец, голос прорезался: «Свои! Свои!»
Когда парни поднялись, Сизый сидел, крепко обнимая горячий пулемёт — мелкая дрожь колотила всё тело, блуждающий взгляд переходил с одного чумазого осетина на другого, а кривая улыбка, больше похожая на оскал, расплывалась до ушей. Чудо, простое военное чудо…
Прошло ещё полчаса. Зверский голод пересилил нервное ожидание атаки. Дима Молодой открыл банку тушёнки и закинул её прямо в желудок, шевеля челюстью лишь по инерции. Если бы его кто-то спросил о вкусовых ощущениях, он бы даже не понял вопроса. Хохлы, как будто только и ждали, когда он расправится со своей тушёнкой — пошли снова в полный рост. Тихий кричит: «С фронта!»