— Позволь представиться, — первым завел я разговор.
Незнакомец перевел взгляд со стенки на меня, побледнел и отшатнулся. Похоже, он настолько занят был своими проблемами, что только сейчас разглядел, с кем сидит за одним столом. Однако морщиться и кривиться не стал. Поняв, что мог своим движением ни за что ни про что оскорбить меня, немного покраснел и извинился:
— Прошу простить меня, здесь несколько темновато… — смущенно забормотал он, не зная, что придумать в свое оправдание.
— Да. Действительно темновато, — поддержал я его и начал сначала:
— Позволь представиться, — я встал из-за стола, и склонил голову в поклоне. — Сэр… Дит.
Незнакомец точно также вместе со мной привстал из-за стола и склонил голову в поклоне, представляясь:
— Сэр Ромис.
Мы снова сели на свои места, и я продолжил знакомство, предложив разделить со мной ужин. Ромис энергично отказывался, уверяя, что уже объелся и ни кусочка проглотить не в силах.
— Очень жаль, сэр Ромис, — тяжело вздохнул я и сокрушенно покачал головой. — Очень жаль. Я был слишком голоден и от жадности заказал больше, чем могу съесть. Придется выбросить эти чУдные пирожки собакам. А я, понимаете ли, всегда плохо себя чувствую, когда приходится выбрасывать… ну очень вкусные пирожки… Ах, какой аромат! Вы только понюхайте, — я протянул ему под нос тарелку с пирожками и скорбно проговорил: — Чувствуете?! Вот! А я больше не в состоянии. Ни крошки. Так жалко. Вы даже представить себе не можете…
Ромис судорожно проглотил слюну, откашлялся и хрипло сказал, не отрывая взгляда от тарелки:
— Исключительно, чтобы тебе не было плохо, дабы не загубить старания повара я, пожалуй, смогу съесть пирожок. Один. Или два… Но не больше, — поспешно закончил он.
— Эй, красавица, — окликнул я разносчицу, — два пива мне и сэру Ромису.
Девушка исчезла, чтобы мгновенно проявиться с двумя большими кружками, белеющими шапками пушистой пены.
Ромис было запротестовал, но я быстро пресек его возражения:
— Думаю, если смочить горло, можно будет больше пирожков спасти от собак, — на что мой сотрапезник, недолго подумав, ответил согласием.
Дальше у нас с ним завязался непринужденный разговор, из которого я узнал нехитрую историю парня. Ромис — младший сын небогатого дворянина, полновластного владетеля одной единственной деревеньки дворов в двадцать, главы большого семейства из шести дочерей и трех сыновей. Двух старших девушек удалось удачно выдать замуж за сыновей соседей, но еще четыре отчаянно нуждались в приданом и родители моего нового знакомого из сил выбивались, стараясь сэкономить каждый медяк. Средний брат уже где-то служил и за его будущее можно не переживать. Старший — готовился принять наследство, но тоже, не теряя времени, устроился в гвардию какого-то графа. Братья искренне любили сестер и старались при любой возможности передать хоть немного денег на приданое. Недавно Ромису исполнилось девятнадцать. Он стал совершеннолетним, и отец благословил его в путь на поиски удачи. Кроме благословения, двух «воробьев», шпаги и умения ею владеть больше ничего подарить сыну он не мог. Мать и сестры, как водится, всплакнули, обцеловали будущего героя и богача, собрали немного еды на дорогу и долго махали платочками, провожая.
Насколько мне было известно, очень типичная история. А из кого бы иначе формировать гвардию «сильных мира сего» и армейские отряды легкой кавалерии? Правда, чтобы вступить в кавалерию надо еще и лошадь иметь. Для гвардии тоже неплохо бы, но там нужда в ней определяется подразделением, в какое попадешь. Элитные отряды барсов, как правило, в лошадях не нуждались, разве что для доставки в отдаленную местность, но тогда об этих средствах доставки, основных, заводных и вьючных заботился сам наниматель.
Ромис пришел в Вармок и уже две недели жил, надеясь наняться в какой-нибудь торговый караван охранником, чтобы добраться до столицы и попытаться предложить свои услуги, ни много ни мало, самому королю в качестве храброго гвардейца. Ну, а если это не удастся, в столице обитает множество других владетельных господ, которым можно с выгодой «продать свою шпагу». Деньги, к сожалению, имеют неприятное свойство стремительно покидать кошелек и отнюдь не спешат в него вернуться. Ужинает он здесь, а не в таверне попроще, где за ту же «косточку» дадут не маленький пирожок, а большую тарелку овощей с кусочком мяса, исключительно из-за этого стремления найти здесь попутный караван и переговорить с его хозяином. В кабаках попроще такие люди просто не появляются.