- Но я люблю его. Я знаю, что для тебя тоже не секрет наши отношения. Понимаешь, я встретила настоящего мужчину, способного влить свежую кровь в загнивающий род нашей династии, и не намерена от него отказываться.
- В тебе говорит собственница, - мягко возразил ей Зорвес. - Подумай, сколько еще мужчин, не менее, а, я уверен, более достойных, тебе встретятся. Отдай одного и получи целый мир! Мирасель. Ты всегда отличалась умом и практичностью. Подумай. Он или страна? Неужели благополучие твоих подданных для тебя ничего не значит, а твоим умом властвуют женские инстинкты?.. Если так, то я оч-чень в тебе ошибался.
- Я сделаю его бароном и он будет принцем-консортом чисто номинально, - глаза Мирасель наполнились слезами, бриллиантовыми каплями стекающими по матово-бледным щекам.
- Это невозможно, - мягко и увещевающе, продолжил служитель. - Ты это сама понимаешь. Вспомни, сколько баронов, баронетов и графов согласились тебя поддержать, питая призрачную надежду на то, что ты, став королевой, выйдешь замуж за одного из них. За них самих, их сыновей, внуков или братьев. С любым решением они готовы смириться, но стоит тебе назвать своим мужем безродного иностранца, как они немедленно от тебя отвернутся и перейдут в лагерь герцога. Твои шансы удержаться на троне станут меньше, чем призрачны. Ты это понимаешь?.. Я вижу, что понимаешь, но боишься признаться самой себе. Пусть этот парень неоднократно спасал тебя. Мне он тоже очень симпатичен. Но в этом его долг. За это ему платят. Кстати, я взял на себя смелость перевести на его счет десять тысяч золотых драконов. Плата за охрану, премия за спасение твоей жизни и компенсация за... ты понимаешь, за что. Он уже богатый человек. Сам способен купить баронство, где-нибудь на границе...
- Зачем мертвому деньги? - с горечью сказала сеньорита.
Это сказало мне лучше всяких слов, что решение, исходя из высших соображений, уже принято Мирасель. Брат Зорвес тоже все прекрасно понял и, улыбнувшись с облегчением, бодро пообещал.
- Я же не сказал, что Дит будет убит. Надо же - в рифму получилось. Дит - убит. Так вот. Нам совсем не нужно навлекать на себя гнев барсов - у них хватит сил добраться до любого монарха ради мести. Нет. Я обещаю тебе, что Дит уйдет добровольно и это можно будет с полным правом подтвердить даже под обручем истины. Доверься мне... твое королевское величество Мирасель II.
- Ты не понимаешь. Я - беременна.
- От него? - уточнил Зорвес.
- От него, - с вызовом ответила Мирасель. - Ты меня осуждаешь?
- Нет. Это был твой выбор. А в беременности ничего страшного, - подумав минуту, выдал служитель. - Поскольку гильдия магов на твоей стороне, целители помогут. Немножко приостановят процесс созревания плода, а потом объявят ребенка сыном Сифъяроса, твоего будущего мужа. Так все будут довольны. Надеюсь, ребенок не унаследует... разум и внешность отца?
- Мне кажется иногда, брат Зорвес, что мы оба ошибаемся и Дит не так уж глуп, как мы думаем. Порой он так смотрит на меня, что я чувствую себя раздетой. Не в смысле голой, а так, словно все мои мысли для него не секрет. У меня иногда возникает впечатление, что все он понимает, и даже иногда лучше нас... но ему просто не интересны наши интриги... Что это? Наваждение?
- Что бы это ни было, но это только подтверждает необходимость что-то с ним делать. Не беспокойся, я все продумал. Завтра его уже не будет.
Мирасель не ответила. Утирая платочком слезы, она стояла, отвернувшись к окну и молча смотрела вдаль, хотя виды открывались не очень-то живописные.
Ну вот и все:
Решенье принято. Черта подведена.
И нет уж больше сил смотреть в твои глаза.
Там мрак и хлад успели воцариться навсегда.
Что я почувствовал в тот момент? Облегчение и печаль. Мне жаль было расставаться. Мирасель была красива, страстна, властна и заботлива. Она наверняка станет хорошим правителем. В том числе и потому, что смогла пожертвовать своими чувствами ради долга перед своими гражданами. В то же время я не представлял себе, как быть, если бы пришлось самому говорить о необходимости расстаться, когда придет время. Я боялся женских слез, упреков в неблагодарности, предложений титулов, денег и званий... Долго готовился к трудному разговору. Не скрою, нервничал и переживал. Сложившаяся ситуация все расставила по своим местам без моего участия, чем существенно упростили мою задачу.
Ну что ж. Значит, завтра. Если брат Зорвес, как он говорил, а служители Создателя никогда не лгут, уже перечислил мою плату и даже более, чем в четыре раза превышающую оговоренные условия, то меня здесь больше ничего не держит... кроме Мирасель. Я не мог уйти, не попрощавшись с девушкой, сделавшей для меня очень много хорошего, подарившей свою любовь и нежность. Пусть ненадолго, но помнить дни, проведенные в Конкисте я буду всю свою жизнь. Поэтому я отложил свой отъезд до утра. Как там собирался поступать со мной брат Зорвес, я не знал. Вероятно, планировал добиваться моего молчания с помощью самых страшных магических клятв. Он, по-видимому, не знал, что барсы не были бы барсами, если бы не умели хранить тайны своих клиентов без всяких дополнительных клятв. Это, в числе прочего, входило в стоимость услуг.
Подготовив все к отъезду, то есть, собрав все свои вещи и уложив их как можно компактнее, я, наконец, за бесценок продал трофеи, следовавшие за мной с памятного боя на пути из Вармока в ожидании лучшей доли, то есть цены. После торга лиссагский скупщик, плюнув, сказал, что если он еще раз со мной свяжется... да лучше сожрет свои пейсы. Тем не менее, мешочек с золотом приятно оттягивал пояс, а мысли о сумме на счету в банке несколько примиряли с разлукой. Все-таки, наверное, я - троглодит бесчувственный.
В нашу с ней последнюю ночь я... да что говорить. Моя душа плакала кровавыми слезами, прощаясь, хоть это и не к лицу воину, тем более, барсу, а тело и интуиция действовали. Я чувствовал, что и девушка прощается со мной навсегда. Мы словно обезумели, пытаясь получить друг от друга все, что можно, на годы вперед. Мне хотелось соединиться с ней всем телом, всей душой, растворить в себе и раствориться в ней самому. Словно обжора, голодавший месяц и, наконец, добравшийся до деликатесов, мы насыщались и не могли насытиться. Под утро я чуть не пропустил момент, когда еще немного и стало бы поздно. Сладострастные судороги уже почти непрерывно сотрясали усталое до изможденности тело Мирасель. Торопливо напялив штаны, я бросился за братом Зорвесом. На мой бешенный стук он выглянул в коридор и, увидев мои глаза, торопливо накинул на себя мантию и рванул в спальню Мирасель. Там он сразу подбежал к столику с дежурными эликсирами, укрепляющими, успокаивающими, универсальными противоядиями и прочими зельями, хранящимися на всякий случай в полной готовности. Схватив склянку с сильным успокаивающим, он накапал в бокал полуторную дозу, немного разбавил слабым вином и скомандовал:
- Теперь держи ее и помоги влить лекарство.
Я крепко обнял девушку, гладя волосы и монотонно бормоча всякую чушь. Это, бывает, тоже неплохо помогает в таких ситуациях. Брат Зорвес умело - чувствуется опыт в подобного рода делах - напоил девушку и дрожь ее тела постепенно стала стихать. Минут через пять она уже совсем успокоилась и тихо всхлипывала, уткнувшись в мою грудь. Я держал ее на коленях, баюкал, как ребенка, целовал и продолжал бормотать успокаивающие слова.
- Успокоились? - устало и обреченно спросил служитель, усевшись в кресле напротив нашей парочки. - Это же надо было до такого дойти. Совсем у вас мозгов нет. Ну, Дит-то ладно. Может, и нет у него ума, но ты-то... Мирасель?! Ты-то умная девушка. Как могло так получиться? Ты чуть не довела себя до любовной комы?! Ка-а-а-ак, скажи мне?! Не налюбились еще? Ты понимаешь, что на всю жизнь могла оказаться привязанной к единственному мужчине?
- Я... я не знаю, - уже более-менее спокойно сказала Мирасель, все еще не желая покидать мои колени.
Зорвес встал с кресла, подошел к столику с напитками и фруктами, отвернувшись от нас, налил бокал вина, который немедленно влил в себя. Затем наполнил еще два бокала тем же вином и подал нам с девушкой.