Романтическая картинка. Ночь. Поют цикады. Сонно шепчутся листья деревьев. Тихо и мелодично плещет вода небольшой речки, протекающей за кустами в пределах защитного периметра. Все три луны на фоне ярких созвездий создают причудливые тени, делая самые обыденные вещи странными, незнакомыми и загадочными. На моих коленях лежит головка красивой девушки. Я глажу шелк ее волос. Мне тепло и... волшебно. Этим своим настроением я и пытался поделиться с Ситорой, понимая, что именно этого ей сейчас и не хватает.
Вдруг девушка встрепенулась и посмотрела на меня своими глубокими, черными, как сама ночь, глазами, в которых ярко сияли бриллианты звезд первой величины. На несколько секунд мы вот так - глаза в глаза - замерли, потом вампиресса, немного запинаясь, прошептала:
- Я не обижусь, если ты откажешься, но... сейчас мне очень нужно... глоток твоей крови и... немного любви. Я чувствую - ты способен... твоя энергия из ладони... Я даже готова заплатить...
Она, затаив дыхание, ждала моего ответа, а я задумался. Конечно же, это была никакая не любовь или внезапно вспыхнувшая страсть ко мне - "великолепному экземпляру самца". Насколько мне было известно, вампиры испытывали потребность в ласке противоположного пола раз в несколько лет, будто накапливая страсть, или после сильных потрясений. Таких, например, как пережила только что Ситора. В любом случае, к подбору партнера подходили они очень тщательно, крайне редко выбирая представителей иных рас, поскольку практически никогда в результате такого альянса не рождались дети-вампиры.
Таким образом, если она предложила стать ее партнером на одну ночь именно мне - человеку, значит, она действительно в этом отчаянно нуждается. Мне тоже не помешает некоторая разрядка. Да и любопытство заело - а как оно получится?
Я согласился, и мы тихо, стараясь никого не потревожить, проскользнули к речке. Там я расстелил прихваченный с собой плащ, бережно помог Ситоре раздеться, совместив это с ласками. В свете лун мраморно белое тело девушки выглядело нереально красивым и в тоже время не совсем живым. Нет. Ничего похожего на мертвечину. Скорее что-то демоническое, словно сама дочь ночи снизошла на берег тихого ручейка. В целом, все это производило впечатление зыбкого, но сказочного, полусна - полуяви.
Я протянул девушке свое запястье. Она не больно укусила, сделала ровно три глотка, затем, лизнув языком, моментально остановила кровь - мне и регенерацию свою запускать не пришлось - и со вздохом легла на плащ. Она, по-видимому, ожидала, что партнер-человек рухнет на нее и быстро закончит все дела, как привыкли короткоживущие существа, но я спешить не стал и сначала обстоятельно с помощью губ, языка и рук тщательно настроился на партнершу - как учили... хм - и, только когда девушка сама в нетерпении все настойчивее и настойчивее не начала пытаться буквально изнасиловать меня, вошел.
На место мы вернулись уже под утро. Ситора, прежде чем лечь поспать оставшийся часик-полтора, довольно мне улыбнулась и нежно поцеловала в щеку.
И тут я почувствовал на себе чье-то внимание. Фиора, приподнявшись на локте, совершено не скрываясь, сверлила меня яростным взглядом, словно мужа - мартовского кота, вернувшегося под утро пропитанным запахом валерьянки и чужой кошечки. Поняв, что ее заметили, зло фыркнула, резко отвернулась и натянула одеяло себе на голову. Я пожал плечами, в свою очередь, тоже поцеловал Ситору и прошел на свое место.
Утром Фиора была полна злобы, яда и безрассудства. Попало всем, кто подвернулся ей под горячую руку. Кроме меня. Я стал вовсе пустым местом и, когда невольно наши пути пересекались, она обходила меня, словно трухлявый пень, заросший поганками, или вонючую лужу.
С этого самого дня она и стала лезть "поперек батьки в пекло". Отчаянно проникала в такие глухие уголки руин, куда и мне было страшно входить, при нападении монстров кидалась в первые ряды и дралась с отчаянной храбростью. На все увещевания Лима только фыркала и отворачивалась. Будь она просто наемницей, никаких проблем и не было бы. Хочет сложить голову в срочном порядке - да и пусть себе. Лишь бы с собой никого не утянула. Но. Вся загвоздка была в принадлежности девушки к королевскому дому. В случае ее гибели отряду грозило долгое и нудное разбирательство с выяснением всех самых мельчайших подробностей происшествия. Поэтому Лим так переживал и мучился. Не раз на словах проклинал тот день, когда он согласился на ее зачисление в отряд в обмен на карту - лучше совсем без добычи остаться, чем иметь ее такой ценой. Он пробовал определить девушку к мечникам, но те воспротивились, предупредив, что команда у них слаженная и человек со стороны будет для них словно у птицы третье крыло. Гномам она была категорически не нужна и те также пригрозили, что уйдут из отряда, раз им настолько не доверяют. Магам она не нужна была тем более, а лекарь в отряде уже был и все равно на равных участвовал в поиске. Просто так, без оснований, исключить из отряда кого бы то ни было совершенно невозможное дело, тем более мотивируя страхом за жизнь охотника. Свои же собратья охотники осудят такого командира и живо разбегутся - объясняй, не объясняй потом причины. Так что, пришлось командиру, скрепя сердце, и, скрипя зубами, назначать девушку в поиск. Однако он не терял надежды поймать Фиору на неисполнении прямого приказа и получить повод убрать ее из отряда. Но та была настороже, и стоило командиру что-нибудь ей приказать, выполняла все в точности, скрупулезно следуя духу и букве распоряжения.
Вот так и стал Лим похожим на кота в засаде - ну только чуть-чуть ошибись, птичка, тут же тебя цап-царап!
Сегодня Фиора опять "отличилась". Надо отдать ей должное, чутье охотника у нее развилось на зависть. Она и углядела этот пакостный ларец, стоящий в глубине комнаты без окон. Увидела она его через окно и дверной проем на первом этаже развалин трехэтажного дома. Виден он был с такого ракурса, что, даже точно зная расположение предмета, не сразу его обнаружишь. Нарушать дисциплину она не стала и при очередной встрече поисковиков четко об этом доложила. Дело в том, что мы обычно в поиске двигаемся расходящимся веером. Метров через пятьдесят-сто сходимся, обмениваемся мнениями и ощущениями. Довольно часто бывало так, что искатель не видит, не знает, но что-то чувствует. Здесь никто его не осмеет. Наоборот, потребуют подробнее рассказать о своих ощущениях, вместе хорошенько подумают и примут решение - копать или не копать в данном направлении. Копать, кстати, иногда приходится в буквальном смысле.
Лим, поразмыслив, предложил вернуться за ларцом и, не услышав возражений, скомандовал:
- Возвращаемся, подтягиваем отряд и действуем.
Мечников командир поставил прикрывать углы здания, двух гномов и магов - центр, сам он взял на себя окна верхних этажей, а Ситору с Фиорой направил в комнату за ларцом. Нам с гномом Ждамом, как обладателям самого мощного оружия в отряде - скоробоев, приказал непосредственно прикрывать девушек.
Мне уже давно пришлось рассекретить, что я имею скоробой и ручную бомбарду. Древнее оружие было редкостью и стоило очень дорого, особенно в таком хорошем состоянии. Мало того, кристаллы-накопители сами по себе имели приличную цену, в том числе недешево стоила их перезарядка. Но когда пришлось выбирать - использовать свою магию на глазах магов отряда или ручное оружие - я предпочел засветить оружие. Всегда можно отговориться тем, что нашел. Или получил от учителя, или просто купил где-то. Лим тут же попросил меня уступить ручную бомбарду принцессе, на что я не возражал, понимая его волнение. Он, может быть, попросил бы и скоробой, но тот из-за веса и габаритов девушке не очень подходил. В отряде, кстати, был еще один скоробой, который принадлежал одному из гномов (или всем вместе), но те никому и никогда не давали им пользоваться.