Гауди и Жуйоль сообща работали над новым фасадом на Пассейч де Грасиа с его извилистой полосой облицованных камнем окон на первом этаже и мозаичной стеной, поднимающейся на пять этажей над pis поblе, чтобы достигнуть кульминации на чешуйчатой змеиной спине крыши. Эта мозаичная плоскость кажется видением и в то же время прочно укоренена в своем времени. Клод Моне был еще жив, когда строился этот дом, и фасад Каса Батльо — архитектурный эквивалент его подвижного, сияющего, воздушного и водяного цвета на полотнах, изображающих кувшинки. Вся поверхность выложена маленькой голубой, зеленой, серой и белой плиткой, в эту мозаику вкраплены более двухсот крупных, округлых керамических изразцов. Они выделяются световыми пятнами, и вся стена приобретает разные оттенки, когда на нее так или иначе падает свет. В пасмурный день она выглядит так, будто находится под водой; при ярком свете — особенно при свете прожекторов, которые зажигают ночью — она кажется волшебной шкатулкой. Это символистская архитектура, как «Кувшинки» Моне — символистская живопись: размытая, почти водная среда, чуткая к каждому нюансу и движению света.
Тем не менее фасад Каса Батльо — не абстрактное илии не только абстрактное произведение. Гауди хотел, чтобы этот дом стал религиозным и патриотическим символом. По крайней мере, судя по свидетельству некоторых людей, которым он объяснил свои намерения, например писателя Жоана Мартореля (его ребенком представил Гауди священник церкви Саграда Фамилия монсиньор Гил Парес), Гауди хотел, чтобы Каса Батльо воспринималась как хвалебная песнь легенде о святом Георгии, покровителе Каталонии. В этом здании есть и дракон, его логово, его жертвы и победа Георгия — все вместе. Коньковая крыша, покрытая лоснящейся чешуей, — спина чудовища. Расположенные ниже гнутые железные балконы средних этажей, усеянные отверстиями, похожими на глазницы, выглядят как маски и символизируют черепа жертв дракона. Окна трибуны на первом этаже оправлены в известняк, и резьба по нему напоминает кости и сухожилия — тоже запасы из кладовой дракона, а сами «дыры» окон намекают на разинутую пасть зверя. «Кости» присутствуют и внутри здания: Гауди придумал целый набор табуретов, канапе, двойных кресел и стульев с летящей резной деревянной арматурой, напоминающей берцовые и бедренные кости. Все они предназначались для гостиной Каса Батльо, а теперь находятся в музее Гауди. И наконец, полукруглую башню фасада венчает купол в виде головки чеснока, и на ней крест: это копье Георгия, и на нем написаны имена Иисуса, Марии и Иосифа, которые видны, освещенные восходящим солнцем. Итак, эта работа — демонстрация не только роскоши, но и благочестия — сочетание, одобренное Батльо. У него, кстати, имелась личная усыпальница, в которой было изображение Святого Семейства кисти Хосепа Льимоны.
Каса Батльо
Несмотря на свою зрелищность, Каса Батльо не должна была мешать соседнему зданию, Каса Аматлер, построенному Пуигом-и-Кадафалком. Гауди постарался проявить корректность, особенно там, где крыша Каса Аматлер смыкалась с фасадом его дома, и отказался от своей первоначальной идеи поместить башню-«копье» посередине — это смотрелось бы ритмически неуклюже, если принять во внимание симметрию фасада Пуига. И все же Каса Батльо, особенно издали, смотрелась как экстравагантное знаковое здание — возможно, с Палау Гюэль оно соперничать не могло, но фасад у него, безусловно, более яркий. В 1906 году это было новое чудо Пассейч де Грасиа, почему один из друзей Батльо и нанял спешно Гауди, чтобы тот на противоположной стороне улицы построил дом, способный превзойти Каса Батльо.
Пер Мила-и-Кампс был застройщиком. Он женился на Росер Гуардиоле, вдове несколько старше и гораздо его богаче. Ее бывший муж Хосе Гуардиола-и-Грау был «индейцем». Он скончался в 1901 году и оставил наследство, включавшее и большой участок земли на углу Пассейч де Грасиа и Каррер де Провенса. И тут появился элегантный Мила в жемчужно-сером костюме с черным кантом, в автомобиле, одном из первых в Барселоне, и вскружил вдове голову. Они поженились в 1903 году. Поговаривали, что Мила гораздо меньше интересовала la viuda de Guardiola (вдова Гуардилы), чем la guardiola de la viuda (кошелек вдовы). Но на пике супружеского счастья влюбленная пара решила построить дом на Грасиа, на унаследованном участке, выше по холму от квартала, где к Каса Аматлер Пуига вскоре должна была присоединиться Каса Льео Морера, что, безусловно, было вопиющим несоответствием. Обратились к Гауди, надеясь, что на сей раз он превзойдет и себя, и других. Если, всего лишь обновив Каса Батльо, он создал такой шедевр, то на что же он способен, если начнет с нуля и выстроит дом от фундамента до крыши? В результате появилась Каса Мила (1906–1910), известная нескольким поколениям барселонцев как Ла Педрера (Каменоломня).