По правде говоря, Барселона никогда не была обижена дизайнерами. Тяга каталонского среднего класса конца века к роскоши, фантазиям и в то же время к устойчивости и солидности достигла наивысшего проявления в работах таких художников, как Жоан Бускетс и Гаспар Гомар-и-Мескида, чья мебель в стиле маркетри по своей изысканности и утонченности сравнима с лучшими образцами Парижа и Вены. Но эта традиция умерла вместе с самим модернизмом. Не было выдающихся каталонских дизайнеров мебели и домашней утвари в период «ар деко» и не существовало базы для производства материалов. К концу периода франкизма ведущие барселонские дизайнеры 1960-х годов Андре Рикард и Мигель Мила установили связь с Миланом, изучая работы тщательных и рациональных «классиков», итальянских дизайнеров Мажистретти, Скарпа и Гарделла.
Верность итальянским образцам обеспечивает высокое качество наиболее серьезным работам каталонцев, таких как Оскар Тускетс и Пеп Бонет. Блестящий промышленный дизайнер Рамон Бенедито вместе с Луисом Морильясом и Хосепом Пуигом создал в Барселоне экспериментальную группу под названием «Трансатлантик». Но в 1980-х годах Барселону наводнил пустоголовый и легковесный дизайн, смесь диско, комиксов, постмодернизма (или того, что за него выдавалось), маньеризма мемфисского толка. Вся эта ерунда, защищенная правом на продажу и ориентированная на толпу, распространилась в городе, подобно растению кудзу.
Ее наилучшим выражением, классическим примером, если хотите, стала дискотека под названием «Торре де Авила», выстроенная на наклонном въезде Побле Эспаньоль на Монтжуике, — искусственная деревня из домов, выполненных в традиционных архитектурных стилях Испании. Она появилась к Всемирной выставке 1929 года. В других местах Испании настоящие старые здания превращены в рестораны, дискотеки, галереи современного искусства. «Авильская башня» уникальна, как фальшивое старое здание, симулякр Средневековья, наполнившийся, спустя шестьдесят лет после постройки, такой же фальшивой, постмодернистской начинкой. Преображение, говорят, стоило каталонским предпринимателям полмиллиарда песет или пять миллионов долларов по текущему обменному курсу, и никто не может отрицать, что этот вклад сопровождался порядочной шумихой. «Авильская башня» имеет все основания, если не сказать больше, претендовать на самое неудачное и скучное ночное заведение Испании, а может быть, и всего мира. И не только из-за цен на напитки (тысяча четыреста песет, около четырнадцати долларов) или из-за клиентуры: в основном молодые люди, подобных которым в Нью-Йорке пренебрежительно называют ВТС, или Bridge and Тunnel Crowd (дословно: люди мостов и подземных переходов), то есть жители пригородов, выбравшиеся в город. Главное — благодаря дизайну или, лучше сказать, полному отсутствию такового. Его авторы — Альфредо Аррибас и Хавьер Марискаль. Последний — автор комиксов, житель Барселоны, официальный художник Олимпийских игр. Это он придумал Олимпиаде талисман — Гоби, вездесущего пса, похожего на Безумного кота, бессмертную фигурку Дорджа Хэрримана. У Гоби есть спутница — Нози. Она — «безрукая» и символизирует Паролимпийские игры — соревнования для инвалидов. Еще Марискаль сотворил креветку из стекловолокна длиной двадцать футов, ее установили в конце 1980-х годов на крыше «Гамбринуса», бара на обновленном Молл де ла Фуста, эспланаде рядом с гаванью. Марискаль родом из Валенсии, части Испании, знаменитой своими «фальяс». Это фигуры из соломы, папье-маше и других горючих материалов. Их делают к праздникам, а потом сжигают. К сожалению, фалья Марискаля не горит и к тому же очень нравится городским властям.
Долго ли проживет «Авильская башня» — трудно сказать. Возможно, она сохранится именно благодаря своей одиозности. Марискаль и Аррибас позаботились о том, чтобы сделать ночь, проведенную вами в городе, сплошным потоком клише в духе постмодернистского юмора, — будто Филипп Старк, собрав всю свою мрачность, объединился с Питером Эйземаном, со всей его враждебностью и агрессией, чтобы сделать декорации для детской телепередачи «Кукольный домик».