На севере же Ближней Испании, на территории современной Каталонии, ситуация была иной. В более ранние годы завоевания эта Испания мало значила для Рима, разве что как ворота на юг, которые надо было держать открытыми для легионеров. Там не было ни промышленности, ни колониальной торговли, но через нее шло постоянное движение из Рима. Здешние римские поселенцы, бывшие торговцы и контрабандисты, говорили на народной латыни, более современной и богатой жаргонизмами, чем официальный язык юга. Она и стала основой каталанского, и именно в этом состоит главное отличие каталанского от испанского, а вовсе не в том, что каталанский — выродившийся испанский или просто диалект.
Происхождение от двух различных источников, как и родство каталанского с другими романскими языками, которые тоже развились из более поздней латыни, можно проследить на примере некоторых слов. «Страх» на ранней латыни — metus, по-испански — miedo; на более поздней латыни «страх» — pavor, и он превращается в por в каталанском, в peur — во французском и paura — в итальянском. Раннелатинское commedere — «есть» превращается в comer в испанском; новолатинское manducare становится в каталанском manjar, во французском — manger, в итальянском — mangiare. Старолатинское fabulare — «разговаривать» дало испанское hablar — «говорить». А более поздняя латинская форма parabolare превратилась в parlar в каталанском, parler — во французском и parlare — в итальянском.
Еще позже множество смешений и словесных переходов имело место между каталанским и провансальским, также основанным на новой латыни. Это было в период подчинения Каталонии франкским королям, для которых провансальский был языком управления и придворной жизни. Поэтому каталанский в каком-то смысле ближе к провансальскому, чем к кастильскому диалекту испанского.
Разделение — элита на юге, простонародье на севере — сказывается не только в языке, но и в политике и литературе. Действительно, с юга, из Бетики, пришли люди, имевшие реальное влияние на Рим. Между 90 и 150 годами в Риме появился значительный блок испанских сенаторов, и одного из них, Марка Ульпия Траяна, император Нерва избрал своим преемником. Марк правил под именем Траян (98-117) и стал первым провинциалом, которому довелось управлять римским миром. Адриан (117–138) был его родственником и преемником. В период их правления при ротации в Сенате четверть освободившихся мест заняли испанские римляне.
Римская Испания дала по крайней мере двух крупных писателей, творивших на латыни. Один был знаменит, другой — нет. Первый — Луций Анней Сенека. Он родился в состоятельной семье в Кордове в IV веке до н. э. Сенека писал философские трактаты, утверждая взгляды стоиков: безразличие к деньгам, замкнутость в себе, презрение к власти и политике и тому подобное. Он был одаренным стилистом и моралистом, и его сочинения оказали огромное влияние на более позднюю европейскую литературу — особенно на английскую. В Англии Сенека стал божеством для целой плеяды писателей — от Бена Джонсона и Джона Драйдена до Александра Поупа и Джозефа Аддисона. Стоицизм Сенеки весьма способствовал формированию английского высокомерия, этой брезгливо приподнятой верхней губы англичанина, и так называемой le phlegme anglaise[20]. Возможно, Сенека был худшим из лицемеров во всей истории литературы, потому что, как написал о нем позже Дион Кассий:
«Сенека порицал богатых, а сам нажил себе состояние в 300 000 000 сестерциев. Он осуждал безумства других, а у самого было 500 столов померанцевого дерева с ножками из слоновой кости, все одинаковые, и за ними он пировал с гостями. Назову и то, что из всего вышеназванного неизбежно следует — распутство, при том, что он заключил весьма почтенный брак, и его пристрастие к молоденьким юношам — порок, который он привил и Нерону».
Сенека карабкался на вершины власти в Риме сначала как воспитатель молодого императора Нерона, затем как его советник. Позже он впал в немилость у своего безумного покровителя, и его вынудили покончить жизнь самоубийством, что он и сделал, продемонстрировав наконец, впервые в жизни, стоицизм. Он перерезал себе вены и опустил руки в теплую ванну.