Как бы там ни было, эта полумера помогла. Рамон Беренгер I, став первым феодальным монархом всей Каталонии, понял, что должен преобразовать политическую структуру своего государства, если хочет, чтобы оно выжило как королевство, а не как арена для петушиных боев. Он взялся за выработку свода законов, призванных установить некое равновесие между троном, придворной аристократией, родовой знатью, крестьянами, а также нарождавшимися классами торговцев и ремесленников. Благодаря этому монарху Каталония стала первым королевством Европы, получившим письменный билль о правах. Usatges, проект которого был впервые намечен перед смертью Рамона Беренгера I в 1076 году и обрел завершенность в начале XII столетия, почти за сто лет до того, как у Англии появилась ее Великая хартия. Usatges («обычаи»), безусловно, положили начало эпохе надежного феодализма в Каталонии.
Основой этого билля о правах было признание того, что бюргеры — ciutadans honrats, почтенные горожане (это определение подходило практически к любому человеку, еще не низведенному до состояния раба) — по закону стоят на одной ступени со знатью. Когда решался какой-либо спор, суду надлежало рассмотреть его, подразумевая равные права сторон. Вместо эдиктов и указов Рамон Беренгер I и его преемники настаивали на соглашениях, договорах между заинтересованными сторонами. «Пактизм» между группировками и отдельными гражданами стал ядром внутренней политики Каталонии и, если не считать завоеваний, краеугольным камнем взаимоотношений с другими государствами.
Пактизм вовсе не привел к идиллии и полной гармонии. Он не освободил рабов и не вернул землю тем крестьянам, которые уже ее потеряли. Не мог он также и усмирить полностью недовольных, что и доказали последующие волнения. С конца XI по XIV век каталонские крестьяне часто восставали против зачатков феодальной системы remenees[26], которая вынуждала их выплачивать огромные налоги землевладельцам еще до того, как они получат свободу, — то есть, по сути дела, рабам приходилось выкупать самих себя. А в XV веке классовые стычки между ремесленниками и рабочими привели к появлению клана Буска, а конфликты между высшей знатью и купцами — клана Бига, благодаря которым город оказался на грани гражданской войны.
Тем не менее иметь билль о правах все-таки было лучше, чем не иметь. Usatges, по крайней мере, немного умерили аппетиты баронов-грабителей и создали атмосферу, в которой крестьяне и торговцы могли защитить свои интересы — в борьбе друг против друга или против знати. Отсюда — одна из главных черт каталонского характера: склонность к сутяжничеству. «Ранние каталонцы, — писал историк Салвадор Гинер, — погрязли в сделках, тяжбах, контрактах, исках, ответных исках, хождении по судам и другим инстанциям». Похоже, они столь же склонны были разбрасываться исковыми заявлениями, как современные американцы.
Уроки феодальной жадности глубоко въелись в характер каталонского крестьянства. Может быть, крестьяне не всегда имели возможность обратиться со своими бедами в суд. Но они сделались упрямыми, всегда готовыми бороться за свои права, еще более консервативными, чем были. Они привыкли считать себя солью земли и стремились сохранить независимость любой ценой. И путь к ней лежал через аренду.
К концу XII века многие крестьяне владели своей землей, но большинство ее арендовало. На практике применялись два вида аренды. Первый вид — наследственная бессрочная аренда земли, система, которая с Х века доминировала на большей части территории Европы: договор о землевладении переходил от отца к сыну и ревниво оберегался арендаторами, так что лендлорд практически не мог его отменить. Некоторые договоры об аренде такого рода, заключенные в XII веке, все еще оставались в силе семьсот лет спустя. В Италии такая система была известна как mez-zadria, а в Испании как censo. Это была обыкновенная издольщина: крестьянин обрабатывал землю и платил налоги. Стоимость семян и инвентаря делили землевладелец и арендатор, как и доходы. Ценз, возможно, был примитивной системой, но она работала хорошо, пока землевладелец и арендатор доверяли друг другу, пока земля была плодородной и пока арендатор трудился на ней не покладая рук. В целом в аграрной Каталонии все три условия соблюдались.