Ее родители и братья погибли при пожаре в этом самом здании, когда девочке было всего два года. Дед с внучкой спали под навесом вместе с другими слугами, и Элизия сызмальства помогала во всех работах, доступных ее возрасту: носила дрова, чинила крышу, накрывала на стол. Ламбер с Элизией знать не знали, что такое отдых, но старый Отерио, хозяин гостиницы, считал их членами своей семьи. Жили они тяжело, зато ни в чем не нуждались.
Хотя они с Ламбером являлись сервами Отерио, Элизия была счастлива в этом тесном мирке. Прирожденный оптимизм не давал ей проводить жизнь в жалобах на судьбу. Элизия никогда не покидала Каркассон, но ее приводили в восторг истории постояльцев – купцов и паломников. Девочка трепетала, слушая рассказы о дорожных опасностях и приключениях, и воображала, как бы сама повела себя в таких обстоятельствах.
Работа на постоялом дворе занимала все ее время. Когда Элизия превратилась в стройную девушку с миндалевидными глазами, сверкавшими при каждой улыбке, она уже умела ловко ускользать от похотливых рук постояльцев и бойко отвечать на их сальные комплименты. Всякий раз, когда служанка навещала замшелые могилы своих родственников на кладбище Святого Иакова, она благодарила Господа, что у нее есть дедушка и крыша над головой. Это было много больше того, что имели другие обитатели городских предместий.
Осень в том году наступила внезапно, а с ней пришло и несчастье. Два дня назад старый Ламбер, увидев на небе покрывало темных туч, поднялся на крышу гостиницы, чтобы перевязать солому. Элизия услышала во дворе крики и выбежала из кухни: она увидела на земле сломанную лестницу и лежащего рядом деда. Ей осталось только проводить его безутешным плачем, но ужасная рана от его ухода становилась все глубже.
Отерио скорбел о кончине своего любимого слуги, он взял на себя и расходы на похороны, как будто речь шла о родственнике.
Стоя над могилой деда, Элизия почувствовала на своих пальцах прикосновение чужой руки и вздрогнула. Это был Гали`. Девушка наградила его печальным взглядом и не стала отдергивать озябшую руку. Этот парень двадцати пяти лет от роду, с веселыми глазами и острым языком, жил в их гостинице уже около года. Он был внуком друга семьи Отерио, как пояснил сам хозяин, принявший паренька с распростертыми объятиями. Гали был не то чтобы красавец, зато его широкая улыбка и краснобайство всем приходились по нраву. Гали днями напролет просиживал в таверне при постоялом дворе, и его любезничанья в конце концов очаровали юную девушку. Ламберу не нравилось, что его внучка так увлеклась парнем, не имеющим ни дела, ни земли; он так и говорил Элизии, но бесшабашность Гали уже вскружила девичью голову.
За два дня до несчастья Гали дерзко поцеловал ее в дровяном сарае, и Элизия не противилась, поэтому теперь, когда они оказались один на один под дождем на кладбище, его прикосновение было ей приятно.
– Ламбер обещал, что ты никогда не будешь одна. Я о тебе позабочусь.
Элизия грустно улыбнулась. Слова Гали всегда приходили в самый подходящий момент, и она позволила себя обнять, хотя это было и неправильно. Девушка дрожала от холода.
– Ламбер выполнял свои обещания.
Она знала, что прошлое Гали темно и отмечено несчастьями, как и ее собственное. Мальчик вырос на положении свободного человека в городке Вернет, что в графстве Конфлент, ведь его дед Гомбау, друг Отерио, от имени графа следил за сбором налогов с виноградников. В 848 году предатель Гильем Септиманский убил в Барселоне графа Сунифреда и ополчился на его вассалов, среди которых был и Гомбау. В Вернет пришли солдаты, они разрушили дом Гали, изнасиловали, а потом убили его мать и сестер. Мальчику с дедом удалось скрыться, потом они вместе жили в Ампурьясе. Когда Гомбау умер, Гали, оставшийся без крова над головой, пришел в Каркассон, чтобы искать пристанища у Отерио.
На постоялом дворе все предупреждали Элизию насчет этого парня, но она не обращала внимания на слова доброхотов. Гали был человек свободный, повидал мир и предпочитал ее другим служанкам, постарше. Его медовые речи всегда заставляли девушку чувствовать себя особенной.