Долгое молчание. Рука Харальда на плечах Аллена. Бенджамин спросил о Польше, о фашистах, о войне. Ааге спросил, почему небо синее, а самое синее - в августе.
Расмус сказал, что самое синее оно в октябре, и попросил Олафа снова рассказать им о внутренних органах девчонок, о том, что именно там происходит. Исаку хотелось побольше послушать про ребят "Образование? Спасибо, не надо" в Дюссельдорфе, которые заправляли велосипедной мастерской, плевать хотели на какие бы то ни было власти, заклятые враги капитализма, про семью и девчонок.
Эйнар позвал всех с собой поплавать во фьорде, пока шведы не налили в океан ледяной воды, как они по своему обыкновению делают в это время суток, и его поддержал Маркус, который уже разделся догола. Хьяльмар предложил строем отвести их к фьорду: Гайдн будет играть на своем рожке, а Хоммель на барабане.
Аллена больше всего интересовал обнаженный Олаф, о котором он столько слышал от Харальда.
- Это как бы невероятно, прошептал он Харальду на ухо.
- Что невероятно? спросил Маркус громко.
- Кто еще, спросил Эйнар сквозь рубашку, которую как раз стаскивал через голову, шагает купаться с французским рожком и барабаном, разряженные, точно Королевская Гвардия? Стиль у нас точно есть, вот что.
- Смотри, сказал Харальд Аллену.
Он подскочил, развернувшись на пятках, к Олафу, и тот подхватил его себе на плечи, потрясающе стиснув по пути. Харальд весь сиял, Олаф был доволен собой.
Позже, когда, запыхавшись и стряхивая капли, Хьяльмар и Хоммель боролись, точно щенята в песке, Олаф сказал, что они с Харальдом и Алленом пойдут назад к хижине окружным путем, по лесам на склоне. А ты, Аллен, спросил Олаф, когда они вместе писали в лесу, доволен походом, отрядом, Харальдом?
- О, да. Конечно.
- Аллен только на вид робкий, сказал Харальд. У него сердце льва ленивого льва.
- Спасибо, ответил Аллен. Барсуку это понравится.
- Кто такой Барсук? спросил Олаф.
- Пес Аллена. Он уже здесь, друг Аллен?
- Пока нет.
- Как, спросил Олаф, может собака сюда добраться, если Аллен его с собой не взял?
- Полегче, ответил Харальд. Я с Алленом ездил в долгие велосипедные походы, когда Барсук был с нами, хотя я мог видеть только пустой воздух, ведь я не такой любитель привидений, как Аллен. Хотя и мне иногда кажется, что я чувствую альпийское дыхание Барсука и запах его псины. А Аллен пахнет как Барсук, если застать его до ванны.
Олафа, сбитого с толку, заботили совершенно другие вещи. Он изучал современное искусство в университете на курсе матери Аллена.
- А твой отец редактирует журнал по классике, не так ли?
- Наверное, ответил Аллен. Что-то вроде. Погоди, я еще мамочке расскажу, что один из ее студентов - вожатый Харальда.
- Ей придется сесть, воображаю, сказал Харальд.
БАРСУК
Из всех паразитов, блохи мухи клеща всей троицы, ни один не кусается из нужды, когда тебя нету там, где тебя в то время нет. Коробочка на шариках две лапки подкатываются, вонь его не хуже чем когда тут когда Ульн - там. В чем изюминка, Эйнар? И Лебяжьи Крылышки озоновой полночью пахнут, и Товия, пахнущий как Харальд, и Нимрод, пес их, чье настоящее имя Ветерок, и с ними Рыба. С утками всего их три, утка и селезень и друг-селезень селезня Андерс. Для них неестественно драться, но что у уток вместо мозгов? Ульн пахнет хорошо, когда он с Харальдом, и от него хорошо становится, поэтому Харальд нам нравится.
24
Аллен подозревал, что люди создают себя сами, - только таким способом он мог объяснить Олафа. Родители разработать его не могли. Родители так мыслить не умеют. Бог? Но чего ради Богу, чьи мысли чисты, вырезать верхнюю губу Олафа именно так, со складкой и ямочкой в уголках, и придавать всему ему форму настолько лукаво эротичную и стиль настолько совершенный, что все в нем стало именно таким, каким хотелось бы стать Аллену. Истина в том, и почему люди этого не говорят, что Олаф создал себя сам. Ты должен знать, на что хочешь быть похож.
А природа повинуется.
- По-моему, правильно, знаешь? согласился Харальд. Ты кое-что открыл. Однако тело Олафа - такое от плавания, от бега и от спортзала.
- Понятно, друг Харальд. Но его улыбка, и взгляд его, и все его дружелюбие - нет. Все это - как он его получил? Ведь хуй у каждого есть, у всех мальчишек, я имею в виду, но Маркус вот похож на чмо, а яйца у него с горошинку.
- Олафу семнадцать, Маркусу - десять.
- А ты можешь поверить, что у Олафа он были похож на маркусов, когда ему было десять лет? Ни за что. Я бы сказал, что размером он был с polser и торчал, как у тебя, приводя в восхищение всех. Олаф придумал свой хуй симпатичным чудовищем, которым он и стал.
- Я знаю, что у него друг был, когда он был маленьким. Он мне сам рассказал. Им никогда не нужно было говорить, что им хочется. Знали сами в одно и то же время.
Вместе сбрасывали штаны, как по сигналу. Мне кажется, Олафу с тех пор грустно.
Друг лет в четырнадцать почуял девчонок и с тех пор за ними ухлестывает, горбатится там, соображения остается только от одной поебки до другой добрести.
Олаф говорит, что все девчонки сами в себя обернуты, с ними дружить трудно.
КРАСНЫЕ ДЕРЕВНИ МЕДЕСА
Рафаил пришел к выводу, что с Нимродом ему проще разговаривать, чем с Товией.
- Скорбь рыбы, сказал он.
- Мышастые тучи в пятницу, ответил Нимрод. Пламя жирнеет от погружения, но стройнеет от подъема.