Но Эльза! Эльза, что ты себе воображаешь?.. О, я могу себе это позволить. По мне ничего не видно. У меня даже золотистые волосы, рыжевато-золотистые, а у Руди вид настоящего аристократа. У мамы, правда, это сразу заметно, по крайней мере по разговору. А у папы тоже ничуть. Впрочем, пусть замечают, я этого нисколько не отрицаю, а Руди — и подавно. Напротив. Что стал бы делать Руди, если бы папу посадили в тюрьму? Застрелился бы он? Какой вздор! Самоубийство и уголовщина, — этого ведь совсем не существует, разве что в газетах.
Воздух, как шампанское. Через час — обед, «dinner»[4], как говорит Цисси. Я ее не переношу. Своей дочуркою она вообще не интересуется! Что мне надеть? Синее или черное? Сегодня, пожалуй, уместнее черное. Слишком декольтировано? Toilette de circonstance[5] называется это во французских романах. Во всяком случае, я должна выглядеть очаровательно, когда буду говорить с Дорсдаем. После обеда — непринужденно. Его глаза уставятся в мой вырез. Гадина. Я ненавижу его. Всех ненавижу. Почему как раз Дорсдай? Неужели на этом свете у одного только Дорсдая есть тридцать тысяч гульденов? Что, если поговорить с Полем? Если бы он сказал тете, что проигрался, она бы, наверное, могла раздобыть деньги…
Уже почти темно. Ночь. Могильный мрак. Всего бы лучше быть мне мертвой… Да ведь это неправда. А не пойти ли сейчас вниз, не поговорить ли с Дорсдаем еще до обеда? Ах, какой ужас!.. Поль, если ты раздобудешь мне эти тридцать тысяч, можешь требовать от меня чего угодно. Это ведь опять из какого-то романа. Благородная дочь продает себя ради любимого отца и в итоге еще получает от этого удовольствие. Фи, гадость! Нет, Поль, и за тридцать тысяч ничего ты от меня не можешь получить. Никто. Но за миллион?.. За дворец? За жемчужную нить? Если я когда-нибудь выйду замуж, то, вероятно, не буду так дорожиться. Так ли уж это нехорошо? Фанни, в сущности, тоже продалась. Она сама мне сказала, что ее мерзит от мужа. Ну, что бы это было, папа, если бы я сегодня вечером продала себя с аукциона? Чтобы спасти тебя от тюрьмы. Сенсация!.. У меня жар, это несомненно. Или я уже нездорова? Нет, у меня жар. Может быть, от воздуха. Как шампанское. Будь здесь Фред, я могла бы спросить у него совета. Мне не нужно совета. Да и нечего советовать. Я буду говорить с господином Дорсдаем д'Эпри, буду у него выуживать деньги, я, «высокодушная», аристократка, маркиза, нищая, дочь растратчика. Как я дошла до этого? Как дошла? Никто не бегает по горам проворнее меня, ни у кого нет столько шика… Sporting girl[6]… В Англии мне бы родиться или графиней.
Вот платья висят в шкафу. Оплачено ли зеленое, мама? Кажется, только задаток дали. Надену черное. Вчера все они пялили на меня глаза. Бледный маленький господин в золотом пенсне — тоже. В сущности, я некрасива, но интересна. Мне бы надо было на сцену пойти. У Берты уже три любовника перебывало, никто не ставит ей этого в упрек… В Дюссельдорфе — директор. С женатым мужчиною она жила в Гамбурге, в «Атлантике», апартаменты с ванной комнатой. Мне даже кажется, что она этим гордится. Дуры они все. У меня будет сто любовников, тысяча, отчего им не быть? Вырез не достаточно низок. Будь я замужем, он мог бы быть ниже… Хорошо, что я вас встретила, господин фон Дорсдай, только что я получила письмо из Вены… Письмо я на всякий случай возьму с собою. Не позвонить ли горничной? Нет, я справлюсь сама. Для черного платья мне не нужно помощи. Будь я богата, никогда бы я не путешествовала без камеристки.
Надо зажечь свет. Становится прохладно. Опустить шторы? Это излишне. С горы никто не смотрит сюда в подзорную трубу. Жаль!.. Я только что получила письмо, господин фон Дорсдай… Я ведь могла бы сперва выпить рюмку вина. Но если бы до обеда покончить с этой историей, аппетит у меня был бы лучше. Пудинг a la merveille, fromage et fruits divers.[7] А если господин Дорсдай скажет — Нет?.. Или поведет себя нагло? Ах нет, со мною никто еще не вел себя нагло. Разве что мичман Брандль, но у него не было дурного умысла… Я опять стала несколько стройнее. Это мне идет… Сумерки глядят в окно. Как призрак. Как сотня призраков. Над моей поляною встают призраки. Далеко ли отсюда Вена? Давно ли уже я здесь? Как я тут одинока! У меня нет ни одной подруги, и друга ни одного. Где они все? За кого я выйду замуж? Кто пожелает жениться на дочери растратчика?..