Я спросила Пуговкина, тот усмехнулся.
— В том, голубушка Оленька, чтобы защищать жизнь от смерти. Или чтобы с осторожностью выведывать у смерти, как случилось, что она пришла, и что тому поспособствовало.
То есть — посмертные допросы, например. Чтобы уточнить обстоятельства смерти. Криминальные случаи, и не только они. Иногда было нужно выяснить что-то, что покойник забывал сообщить родным или сослуживцам. А иногда — найти место смерти и осмотреть его. В общем, в этом мире некроманты работали и судебными экспертами, и криминалистами, и сыщиками. А ещё — некроманты бьют нежить.
— Нежить, Оленька, это естественный враг некромантов. Если её не уничтожать, она придёт и пожрёт живое, чего мы никак не можем допустить. Поэтому наша задача — не допускать, не позволять выходить к людям, питаться и размножаться.
Мне была обещана практика по нежити где-то на кладбище, я морально готовилась. И задумалась — чем таким занимается Соколовский на службе губернатору? Неужели тоже нежить на кладбище ловит? Или где там ещё — потому что он ведь ездит по всей губернии. Ладно, разберёмся.
В воскресенье мне было велено ничего не магичить и учебников не открывать. Желательно гулять, но погода оказалась против — ударил мороз, и я сначала выспалась, потом поела… а потом вытащила из-под стола швейную машинку и установила её на столе. А не сшить ли мне что-нибудь?
Я сходила к Анне Мироновне и спросила — нет ли выкроек блузки, а то вот немного ткани у меня есть ещё из Сибирска. Она махнула рукой и сказала — найдём! И через полчаса горничная Анюта притащила в мой флигель десяток номеров журнала «Женская жизнь», последний — наисвежайший, от нынешнего января. И в этом прекрасном журнале имелись выкройки модной одежды — как в детстве в журнале «Бурда». И это было прекрасно.
Оказалось, что ткани у меня хватит как раз на блузку, и в тот день я раскроила её, сметала и примерила. Выходило неплохо, но день закончился, нужно было спать, потому что утром — ранний подъём и учёба. Но — в следующее воскресенье я завершила почти всё, осталось обметать петли для пуговиц. Пуговицы мне презентовала Анна Мироновна, и к началу семестра я была готова надеть новую блузку.
Что, месяц прошел? Я здесь уже месяц, да? А вот так.
Утро вышло самым обычным — подъём, завтрак, шаг тенями в академию, там найти лекционную аудиторию. Сегодня первая лекция — у Афанасия Александровича.
Я открыла дверь, оглядела сидящих — десятка два, все парни, и только одна девушка. Вошла и села за свободный стол у окна.
Прорвёмся и познакомимся.
15. Марьяна
15. Марьяна
На занятия по специальности меня пока приписали к первому курсу. Пуговкин сказал так:
— У тебя, Оленька, будет меньше времени на общие знания и на отработку разной практики, чем у остальных. Программа рассчитана на образование, не только на получение практических навыков, необходимых магу на службе. Тебе же первым делом нужно понять, что ты умеешь и можешь, и как с этим справляться. Поэтому общее образование оставим на какую-нибудь будущую счастливую жизнь, а сейчас наша с тобой первейшая забота — это изучение магической специальности и того, как можно её применять во благо всем живущим.
Поэтому пока меня приписали к группе первокурсников. Они уже кое-что знают и умеют, всё же, маги с рождения, если у них тут с некромантами так. И наверное, бороться с тараканами учились в далёком детстве, а не придя в академию. То есть — знают и умеют больше, чем я. Но впрочем, посмотрим.
Тема лекции была — виды посмертных сущностей. Какими они бывают, насколько опасны и что с ними делать, чтобы обезопасить себя и других. Я отчаянно пыталась записывать пером всё, что говорилось, навык записывания лекции вроде вспомнился, дома учёба завершилась не так и давно. Но насколько же здесь было неудобно писать! Может, у них тут есть какие-нибудь магические приспособления? Потому что у меня на сереньком листе уже красовались три кляксы, каждая размером с ноготь большого пальца, и что дальше будет?
Я украдкой посмотрела на соучеников. Ну да, кляксы, и бумага у кого-то ещё хуже, чем у меня. У девушки тетрадка в узкую линеечку, цветочки нарисованы, милота какая, божечки. У меня-то просто листы. Надо сходить в лавку с писчебумажными принадлежностями, в библиотеке говорили, что поблизости есть такая.
Вдруг прямо посреди классификации безопасных для человека видов нежити меня осторожно потыкали в спину. Я не ожидала и дёрнулась. Потом осторожно оглянулась и посмотрела. Сосед сзади держал в руке сложенную бумажку и показывал мне — бери, мол. Ну, я взяла.