— Она-то пусть, но вы-то, Софья Людвиговна, вы! Вы ведь не первый день на свете и в коммерции тоже! — продолжал увещевать Егор Егорыч. — Нам никогда не дано знать, что нас коснётся, а что — нет! Девица сама по себе никакой роли не играет, а вот жених её мог бы сориентировать нас в подводных течениях общества тамошнего, — вздохнул он, а потом внезапно обратился ко мне: — Ольга Дмитриевна, ежели надумаете выходить замуж и съезжать — не пропадайте совсем! Всё же мы с вами некоторым образом знакомы, и мало ли, где вам судьба прикажет оказаться — всё польза!
Я улыбнулась и кивнула — молча. Накануне мне уже было велено «не делать никаких авансов, ибо неприлично». Не удивлюсь, если окажется, что я снова их делала, но невозможно же, честное слово, сидеть с людьми за столом, делать что-то совместное, прямо скажем — играть в карты, и при том никак с ними не контактировать, ибо за аванс в здешнем почтенном обществе считался любой контакт! И это ещё хорошо, что сегодня не было Соколовского, и кроме нас с хозяйкой, за столом сидели только лишь Егор Егорыч и чаеторговец Белов, оба — мужчины изрядных лет, мною как таковой не интересовавшиеся, и моими возможными тайнами — тоже.
Эх, а это ещё Софья Людвиговна знать не знает, что своё доброе имя, честь и достоинство, как бы она сказала, я утратила ещё на втором курсе, то есть — в губернском городе Сибирске появилась уже без оного? Но о том ей знать совершенно незачем, и о той великой любви, которая мною тогда двигала, и из которой потом ничегошеньки не вышло — тоже. Я отогнала незваное воспоминание и взяла карты, которые мне сдал в этом круге Белов, посмотрела и положила на стол. Играем дальше, всё хорошо.
Обычно выигрывали или Софья Людвиговна, или Егор Егорыч, или Соколовский. Сегодня, соответственно, битва развернулась между хозяйкой и её компаньоном. Компаньон проигрался, и у него при себе не случилось нужной суммы. Он вздыхал и винился, и обещал прийти завтра до обеда и принести недостающее, ибо был самонадеян и не брал много денег, полагал — будет достаточно. Софья Людвиговна усмехалась и кивала — мол, ждёт, пусть приходит.
И он пришёл, и на целый час, если не больше, заперся с хозяйкой в кабинете — наверное, им хватало дел, которые следует обсудить наедине. Агафья дежурила под дверью и то носила им чай с плюшками, то закуски какие, а потом стало ясно, что гость останется на обед. А я подумала — что это идеальный момент поговорить с Соколовским, потому что вся прислуга была занята, Антония с утра вообще не показывалась, и мне даже показалось, что её нет дома, Антип же Валерьяныч уехал проверять какую-то очередную хозяйскую собственность. Однако, одного лишь моего желания было недостаточно, поэтому я смирно сидела в гостиной, читала взятую из кабинета с разрешения хозяйки книгу — историческое сочинение о здешнем освоении Сибири — и ждала возможного вызова.
Кстати, в книге рассказывалось, кто таков этот принц, в чьём доме живёт Соколовский. Оказывается, у них тут тоже была великая революция, но не во Франции, а как-то иначе… во Франкии, вот. И по какой-то причине накануне этой революции куда-то сюда, на берег Байкала сослали одного из тамошних принцев — что-то далековато, как мне показалось. И этот принц сначала жил здесь и командовал крепостью где-то на севере, потом съездил домой, когда там всё начало рушиться, и, как говорилось, приложил много усилий к спасению людей и имущества, а потом вернулся сюда с супругой и детьми, уже, впрочем, взрослыми. И один из тех детей как раз остался жить в губернском городе Сибирске и служил при губернаторе кем-то по особым поручениям, а его супруга была целительница из местных. Значит, в самом деле принц, надо же, думала я.
Тем временем наши компаньоны завершили деловые разговоры, Агафья сообщила, что обед подан, и все мы собрались за столом.
— И что же, Егор Егорыч, завтра мы увидим вас вечером? — подняла бровь хозяйка. — Или вы не будете отыгрываться, а оставите это важное дело господину Соколовскому?
— Так Соколовский же уехал, — пожал тот плечами. — Придётся мне.
Я тихонько вздохнула.
— Куда это уехал? — поинтересовалась хозяйка.
— Да что-то произошло в Нижнеудинском уезде, из такого, о чём в газетах не напишут, вот его и сдёрнули, — пожал плечами гость. — Если он не доищется правды, то никому другому это не удастся.
Я даже ощутила некоторое сожаление — потому что успела привыкнуть к ехидному магу и разговорам с ним, даже не нашим, нет, а чьим-нибудь ещё. Но вернётся же, так?
Но маг не возвращался, а ко мне ночами стали приходить препротивные сны.