В окно комнатки Марфуши и Агафьи, выходящее как раз на улицу, было видно — горит где-то у Телицыных во дворе. На улице уже собралась толпа, несмотря на ночное время, одеты кое-как, кто-то тащил воду, кто-то предлагал закидать снегом.
Распахнулись ворота телицынского дома, стало видно — горит какая-то надворная постройка, может, баня? Тётушки мои принялись натягивать валенки да тулупы, чтобы выйти да посмотреть, что там и как, я подумала и сделала то же самое.
Мы выбрались во двор чёрным ходом, встретили там Степана, и пошли на улицу, как все приличные соседи, но постоять и потаращиться нам не дали. Холодный голос Софьи Людвиговны прозвучал как-то особенно громко.
— Степан, зови соседей, тащите нашу бочку с водой, немедленно.
Распахнули ворота, добыли через чёрный ход ту бочку, потащили к Телицыным. Те, как виделось снаружи, бегали и кричали, и вроде кто-то там внутри, командовал, что делать. Ждали пожарных — от пожарной части недалеко, наверное, скоро приедут. Откуда-то оттуда доносился звон — наверное, разглядели с каланчи, собираются.
Но раньше, чем пожарные, появился наш сосед Соколовский. Как перед тем у меня — из ничего, а за его руку держался какой-то долговязый парень.
— А ну разойдись, — сказал маг негромко, но его услышали.
— Вы чего, барин, осторожнее там, — крикнул кто-то, но он не слушал.
Повёл рукой — зевак от ворот мигом отнесло куда-то в сугроб, шагнул на подворье. Я не удержалась от любопытства и добежала до тех ворот, и осторожно заглянула внутрь.
Соколовский командовал — тем отойти, этим что-то там приготовить, и при том водил руками вокруг себя. Мне даже показалось на мгновение, что над горящей сараюшкой, или что там у них, сверкнул в лунном свете прозрачный купол. А потом он снова шагнул вперёд, в тот мелькнувший купол… и что-то, чему не было названия, что-то очень злобное и страшное обрушилось на горящую постройку. Обрушилось, надавило, отдельные языки пламени ещё чуть-чуть потрепыхались… и кончились. Пожар как будто прихлопнули чем-то, что оказалось сильнее и могущественнее огня.
На мгновение стало тихо-тихо, и в тишине этой из-за угла вывернула пожарная телега. Прибывших встретили громкими криками — мол, они молодцы, что приехали, но пожар-то уже тю-тю, потушили!
— Неужто сами справились? — спросил дядька в каске, спрыгнув с борта телеги.
— Да тут господин маг пришёл, что живёт по соседству, — бодро сообщили из толпы. — Раз — и прихлопнул!
— Как так прихлопнул? — не поверил дядька.
Ему тут же принялись рассказывать всё то, чему мы тут сейчас были свидетелями — взахлёб и с восхищением. А мне очень захотелось взглянуть на героя дня, то есть ночи — как он там вообще, после такого-то? Я осторожно двинулась в распахнутые ворота телицынского дома.
Соколовского поднимали из снега, а тот снег был покрыт всё равно что серым пеплом. Поднимал тот парень, с которым вместе они пришли, и мужик в ушанке, рядом стояла на коленях прямо в снегу и причитала женщина — хозяйка дома, что ли? — и многословно благодарила за спасение.
— Храни вас боженька, господин маг! Мы уже ж попрощались с домом-то, и с хозяйством, а господь вас к нам направил и не оставил нас в нужде нашей! Анна-то Митриевна наша совсем головой скорбная, вот и потащилась по ночи в сенной сарай со свечкой, кто ж только бы знал-то, не уследили, вот же, не уследили!
Я огляделась — на снегу шагах в трёх лежало тело. Я как-то сразу поняла, что бедная Анна Дмитриевна уже не дышит. А на крыльце дома, оставшегося невредимым, стояли двое маленьких детей — кажется, дошкольники, держались за руки.
— Кыш, кыш, — сказала детям наша Марфуша, видимо, следом на мной пришла, — а ну ступайте в дом, нечего зады морозить! Дома печь топится? Самовар есть? Горячим всех напоить! Алёнка, иди сюда, гони малых в дом, ставь чайник! — поймала девочку-подростка и загрузила работой.
Я же подошла ближе к Соколовскому, услышала, что говорил тот долговязый парень.
— Да придёт Михал Севостьяныч в себя, придёт! Сейчас домой его дотащим, счастье, тут недалеко, а вот недавно в Нижнеудинске было, там и дом наш был не рядом, и морозец ударил, и помочь было некому! Вот там я уж думал — всё, нам конец, и барину, и мне заодно, потому что пан Севостьян суров, и ни в жисть не простит, если я барина не сберегу!
Ага, есть, значит, какой-то пан Севостьян, где-то там. И командировка была не самая лёгкая, кажется. Тем временем героя дня протащили мимо меня, вытащили на улицу и двинулись в сторону «принцева дома».
Кстати, мне вот тут недавно рассказали, что принц был на самом деле, и нашему магу не чужой. Только хозяйка отчего-то говорила, что нынешний жилец — какой-то знакомец тех, давних, и их наследников. Не знает? Не вникала?