Всё было логично и понятно, никаких приписок мелким шрифтом. Ой, нет, вот тут ещё. «Поскольку все участники соглашения являются магами, то в случае неисполнения взятых на себя обязанностей подлежат наказанию в соответствии с „Указом о Магах на Службе Государства Российского“ от 5 февраля 1862 года. В случае наступления обстоятельств неодолимой силы обязанности Отправляющей стороны принимают на себя их преемники, обязанности Принимающей стороны так же принимает на себя преемник профессора Пуговкина, обязанности же госпожи Филипповой в случае её физического отсутствия в мире прекращаются совершенно».
Этот последний пункт меня весьма заинтересовал, и я спросила Пуговкина:
— Афанасий Александрович, что значит — «в случае физического отсутствия в мире»? Я никогда не встречалась с такой формулировкой.
— То и значит, голубушка, — он отложил толстый том, в котором что-то отмечал карандашом, и глянул прямо на меня. — Что случается с человеком, когда наступает смерть?
— Ну как, — я не ожидала такого вопроса, — сердце перестаёт биться, дыхания нет.
— Верно, а потом?
— Потом… его хоронят. О теле следует позаботиться, пока оно не начало разлагаться.
— Верно, и почти со всяким магом случается именно так. Но что случается с некромантом, когда приходит его час?
Я смогла только вздохнуть, потому что не знала ответа на этот вопрос.
— Нас забирает та сила, которой мы служим. Просто забирает, и всё, когда приходит время. Приходит некая сущность, и уводит в тени.
— К-какая с-сущность? — я не ожидала.
— Свидетельств крайне мало, поэтому факты… те ещё факты. Кто-то описывал громадного паука, так называемую Паучью Матерь. Кто-то видел сотканного из теней дракона. А кто-то — просто хорошо знакомого человека или же родственника, тоже некроманта. И пока не настанет срок, нам не дано узнать, кто придёт за нами и кто ожидает нас на той стороне. Я думаю, что здесь мы служим ей во плоти, а там продолжим служить — тем, что от нас останется.
Я вздрогнула — мне показалось, что меня на мгновение охватил лютый холод. Но вдохнула-выдохнула, и убедилась, что в окно смотрит солнце, передо мной уже знакомый мне Афанасий Александрович, а передо мной лежит на столе тот самый документ.
— Понимаешь, Оля, если человек просто сбежал, его нетрудно найти. Особенно — некроманту, я ещё расскажу тебе, как это делается. А если человека не ощущает даже некромант, тогда — наступает тот самый случай, о котором здесь сказано.
— То есть, если я сбегу, меня найдут, а если я умру — то наступит названный случай?
— Всё верно, — кивнул Пуговкин.
Я взяла перо и бестрепетно поставила на договоре свою подпись. Подписи троих других участников уже стояли на своих местах — военный губернатор генерал-майор Селиванов, глава магического управления статский советник Болотников, профессор Пуговкин. Теперь и я тоже.
Только я отняла перо от бумаги, в тот же миг словно изнутри проступила печать — с двуглавым орлом, красная, круглая, с надписью — управление по вопросам магии министерства внутренних дел.
Далее мне пришлось подобным же образом подписать ещё три экземпляра — два из них должны были порталом забрать в Сибирск, а третий оставался у Пуговкина, он сказал, что предоставит его в канцелярию Академии.
— Так, Оленька, мы с тобой пойдём устраиваться уже после Нового года, а заниматься начнём послезавтра, чего откладывать-то. А сегодня обживайся, привыкай, сейчас пойдём посмотрим — если мелкота наша прибыла, пойдёшь с ними ёлку наряжать.
Мы направились в большой зал — на втором этаже, в нём стояла ёлка — невероятно красивая и пушистая. И вокруг неё суетились — и кто-то из прислуги, и дама моих лет в нарядном зелёном костюме, и молодой мужчина — бледный, очень стройный и сероглазый. Дама лицом очень походила на Пуговкина, а мужчина — на Анну Мироновну.
— Знакомься, Оленька. Моя дочь Алёнушка, по мужу Ракитина. И мой сын Авенир, пока не женат, в отличие от брата своего. А это наша новая студентка, Ольга, она из Сибирска.