Как хорошо, что он был в городе, что он… вообще был. Есть.
— А где он сейчас?
— Да тут же, Лукерье твоей зубы заговаривает, — рассмеялся Миша. — Вчера едва-едва шептал, потому что выложился весь — на пожаре, и после, когда вас с Ариадной вытаскивал. А теперь уже в полном порядке. Позову сейчас.
— А пожар? Отчего случился пожар?
Вчера в дыму я думала, что Наталья специально что-то подожгла — чтобы мы с Востровой задохнулись.
— У соседей Родионовских кто-то косорукий запнулся да керосин разлил, потом туда искры из печи попали — а много ли нужно для пожара? Пока сами пытались унять, огонь-то наружу и перекинулся. У Мироновых полдвора выгорело, и у Родионовых тоже — склад какой-то, и что-то ещё во дворе. И поделом им всем.
— Хоть так. Ладно, зови Ивана Алексеевича.
Правда, сначала пришла Лукерья, хмуро оглядела меня и так же хмуро сказала, что сегодня мне не нужно бы вставать и куда-то ходить. Ладно, умыться можно. Но не более, потому что вчера я надышалась дыма и спасли меня в самый тот момент, дальше которого было бы уже поздно, так сказал Зимин, которого звали врачевать. Поэтому нужно пить восстанавливающие отвары и спать. И не болтать почём зря, силы не тратить.
— Лукерья, я думаю, с батюшкой-то можно парой слов перемолвиться? — улыбнулась я.
— Можно, — кивнула она.
Придержала стакан и меня, дала выпить несколько глотков горьковатой пряной травы. Помогла лечь обратно, поправила одеяло. Молча кивнула вошедшему Ивану Алексеевичу.
Тот опустился на стул, где прежде сидел Миша, и осторожно взял меня за руку.
— Оленька, я так рад, что успел.
— Спасибо вам, — улыбнулась я. — Никто другой бы не справился. А избежать этого я бы не смогла, наверное. Я думала, что сильнее обычного человека и справлюсь. Но оказалось — нет, — вздохнула я.
— Всегда найдётся кто-то более сильный, мощнее или иначе одарённый, более умелый. Понимаешь, всегда. Поэтому мы держимся вместе и протягиваем друг другу руку помощи. Не только родным людям, но родным — в первую голову.
Ох. Дома было как-то иначе, про родных и про помощь. А здесь… вот так. Неожиданно, и с этим ещё нужно свыкнуться.
— Я вправду не ожидала. Кто ж знал, что у них там под домом такое?
— Кроме них никто и не знал, наверное, разве только ваш Болотников, он-то нисколько не удивился, — улыбнулся он, светло и легко. — Всё закончилось, спи, тебе нужно отдыхать. В больницу сообщили, что ты нездорова, да и вообще — найти бы тебе другое дело, не такое опасное.
— Да куда там опасное, — отмахнулась я. — Работа как работа. Та ещё, конечно, но кто-то ведь должен её выполнять, верно?
— Верно, но — Севостьян с Мишей тут прикинули, сколько выпускников академии им бы сюда затребовать. Попробуют привлечь, вдруг получится?
— Хорошо бы, губерния большая. Люди нужны.
— Но это потом. А сейчас братья Родионовы просят тебя принять их извинения и некую сумму денег в золоте и ассигнациях, как вещественное выражение этих извинений.
— И они… не будут мстить нам за Наталью Павловну?
— А Наталья Павловна виновата сама, нечего было сначала пакостить, а после запираться и говорить неправду, — пожал он плечами. — Нет, не жалею совершенно, что пришлось её припугнуть. Жива осталась, а могло бы и иначе как-нибудь случиться. Пожар опять же, дым, мало ли, что в таком разе бывает.
Он пожал мне руку и тихо вышел. А я лежала и глупо улыбалась — вот так, Оля, в домашней жизни у тебя были бабушка, мама, тётя и двоюродная сестра, а тут отец, жених и отец жениха. Если где-то чего-то недостаёт, то в другом месте будет избыток. И всё это — одной мне, так выходит?
Хотя… я бы подумала, что ещё можно делать некроманту в нашей губернии. Или даже так — магу в нашей губернии, магов мало, и каждый на счету. Правда, сначала нужно будет всё равно окончить полный курс, а там уже поглядим.
О нет, сначала я, всё же, выйду замуж и окончательно превращусь из безродной сиротки Ольги Филипповой в важную даму Ольгу Соколовскую, у которой, к тому же, есть примечательный отец. Там и поглядим, кому легче жить на свете.
А пока и впрямь спать хочется, даром, что день белый за окном.
Я закрыла глаза, и разве что услышала, как пришёл Миша и снова взял меня за руку. Вот так, да. Вместе — справимся с чем угодно и победим.