— А вы, Семён Игнатьевич, слушайте, конечно, нужно это, в нашем деле — особенно, но — делите услышанное надвое. А то и натрое, или поболее. Вам расскажут сейчас столько, до конца года не переварите.
Болотников подцепил вилкой маринованный гриб — крохотный и сопливый, необыкновенно вкусный. Взглянул на собеседника.
— Как же, а правда? А служба? — встрепенулся тот.
— А служба с правдой никуда не денутся. Люди горазды и приврать, чтобы заинтересовать приезжего чиновника.
— Но я сам видел тела!
— Понимаю. Велю проверить — докладывали о случившемся, аль нет. И если докладывали — то кто, и какова судьба доклада.
— У вас есть некромант? Хотя бы один?
— Есть, — кивнул Болотников и позвонил — пусть несут горячее.
И снял с дверей прозрачную непроницаемую завесу — чтоб дворня смогла проникнуть в гостиную.
Понесли — запечённый кусок оленины, с поджаристыми кружочками картофеля, и истекающую жиром утку, нашпигованную гречневой крупой с какими-то приправами, на которые Данила Петрович, повар Болотникова, был большой мастер. Добавили свежего хлеба с хрустящей корочкой, обновили рябиновую настойку в графине. Ушли с поклонами, и Болотников вернул завесу.
— Пейте, пейте, Семён Игнатьевич, это, конечно, не франкийское вино, не лимейское и не «Вдова Милле», но — отличная местная настойка. По холодам — самое то. И расслабиться, и согреться.
— Расслабишься тут, — вздохнул собеседник, но рюмку свою опустошил.
Тоже захватил из вазочки гриб, гриб ускользал от него, тогда раздосадованный Семён Игнатьевич привстал и ткнул в шляпку что есть силы.
— Победили грибного супостата? Так и разбойников наших победите. Главное, не пытайтесь победить всех и сразу. Разбегутся, по щелям попрячутся. Понимаете, чиновники приходят и уходят, а местные дела — они вечные. Местные споры, ссоры, свары. И на ваш век хватит, и после вас останется.
Захлопали двери, оживилась прислуга — неужели второй гостюшка явился? Не был уверен, что поспеет вернуться в город до поздней ночи, но кажется — успел. Пусть заходит, познакомится с новым человеком, всё польза.
Болотников снова убрал завесу и поднялся навстречу гостю.
— Что, смертушка, поспел в город? И ладно. А тут вот к нам прислали большого человека, он приехать не успел, а уже спрашивает — где ж в вашей губернии некроманты? Почто не встретили с почётом да не представились?
— Ну что вы так сразу, Матвей Миронович, — усмехнувшись, Пантелеев тоже поднялся из-за стола и поклонился гостю.
— Это, значит, наш единственный служивый некромант, Соколовский, Михаил Севостьянович, надворный советник, чиновник для особых поручений, прошу любить и жаловать. А это, — Болотников обернулся к новичку, — ротмистр Пантелеев, Семён Игнатьевич, наш новый глава сыскной службы.
— Рад знакомству, — Соколовский улыбнулся.
В последние месяцы чиновник для особых поручений при губернаторе Восточной Сибири почти не бывал в свете — потому что если для него вдруг не находилось дело, что само по себе являлось редкостью, то он с успехом находил его сам. Исхудал, потемнел ликом, и улыбка на этом лице выглядела немного зловещей — если не знать о таковой его особенности.
Впрочем, если Пантелеев примет эту улыбку за вызов, то и не страшно — Соколовский не из тех, кто боится быть вызванным.
Матвей Миронович велел Парашке нести прибор для гостя и обновить закуски — грибы-то почти и съели, а хороши грибочки, под настоечку так и вовсе.
Михал Себастьян Соколовский был голоден — потому как у себя успел только переодеться в цивильное, чтобы можно было прийти на ужин в приличный дом. И ещё зол — потому что до него уже донеслись слухи о приезжем, который обследовал деревни вокруг губернского города Сибирска и убедился, что в губернии вообще и в Сибирске в целом непаханное поле работы, а все местные — лентяи и профаны. Сам он застрял на севере, там случилась запутанная история с работниками золотых приисков, пришлось отправиться едва ли не из-за новогоднего стола и остаться дольше чем на две недели. Впрочем, историю разрешили, виновных в странных смертях нашли, и кому выгодно было, нашли тоже. Составление отчёта Соколовский оставил на утро, и, будучи быстро спрошен Болотниковым магической связью, обещал быть к ужину. Болотников же обещал интересное знакомство.
Это знакомство сидело сейчас напротив него за столом и ковыряло кусок запечённой дичи — а чего ковырять, есть нужно, у Болотникова божественно прекрасный повар, едва ли не лучший в городе. Сам Соколовский сначала именно что воздал должное и оленине, и утке с кашей, и маринованным грибочкам, и настоечке. Хорошо-то как, господи, спасибо тебе, что даёшь и передышку от службы а не только эту самую службу без продыху.