Я хотела рассказать ему о том, что Барышня и Катя Семенова одно и то же лицо. И должна была. И так было бы возможно что-то узнать о ходе поисков Гриши — уже под своим настоящим именем просто написать Марку Изотову в соцсетях. И если бы я призналась сразу, то можно было бы запросто объяснить и себе, и ему, зачем я ему написала! Но я не призналась. И поэтому совершенно не понимала, что заставило меня это сделать.
Однако, когда в полдвенадцатого ночи Марк появился в интернете, я, до этого честно искавшая в сети образец юбочки для новой куклы, и только иногда украдкой проверявшая страничку, тут же написала:
— Доброй ночи, Марк! — и отправила, не сумев придумать, что же такого спросить у него, о чем рассказать.
Да и вообще не понимала, зачем пишу! Хотя нет, понимала. Он же не знает, что я — это я? Точнее, он не знает, что Барышня — это я, Катя Семёнова! А значит, я могу притвориться обычным человеком! Могу обмануть… обмануться! И пообщаться с мужчиной.
Столько лет я жила и не хотела иметь ничего общего ни с одним представителем противоположного пола. Столько лет искренне верила в то, что среди них нет хороших людей, что в глубине души даже самого распрекрасного семьянина живёт похотливый монстр, способный изнасиловать, унизить только потому, что сильнее, только потому, что так хочет.
Что заставило меня передумать? Ничего. Я продолжала так считать. Но… Он понравился мне. Да, я больна. Да, я психически не совсем нормальна. Но я вовсе не дура. И нет никакого смысла врать себе самой.
Закрой глаза Катя… Закрой. Что ты видишь? Что видишь ты спустя целый день? Прожив целый день с того момента, когда Марк Изотов вошёл в твой дом и ты разговаривала с ним? Ты видишь красивое лицо, умный, проницательный взгляд. Глаза его видишь?
— Вижу.
В такие глаза можно смотреть вечно. Кроме мамы, кроме Алены, кроме пары коллег по работе и давней подружки — старенькой Евдокии Петровны, которая когда-то была начальницей в архиве, а потом, выйдя на пенсию, частенько приглашала тебя на чай, в чьи глаза ты, Катя, могла смотреть? До сегодняшнего дня ни в чьи. Но ни у мамы, ни у Алены, ни у, тем более, Евдокии Петровны, не было таких потрясающих глаз, как у Марка Изотова…
Марк Изотов:
— Милая Барышня, добрый вечер! Я очень рад, что ты мне написала. Пообщаемся? Ответишь на один вопрос?
Барышня:
— Да. Да.
Марк Изотов:
— Ты безумно красноречива!
Сделав над собой усилие, я тоже перешла на ты. А что, он же далеко? Он же меня не видит! Он даже не знает, кто я!
Барышня:
— Даже не представляешь, насколько… Шучу. На самом деле, я нелюдима, молчалива сверх меры и жуткая злюка.
Марк Изотов:
— А еще ты здорово умеешь врать. Игрушки для детей описанный тобою монстр вязать просто не смог бы! Ты — милая барышня, скромная, добрая, красивая… Расскажи мне, какая ты, только честно!
Барышня: — Я никакая. Меня нет. Марк Изотов: — А я тебя вижу! Ответить я не смогла — меня охватила паника! ОН МЕНЯ ВИДИТ! Он подглядывает за мной! Следит! Я заметалась по комнате, судорожно ища место, куда бы было можно забиться, подобно раненому зверю — спрятаться, укрыться от его глаз! Звук входящего сообщения заставил чуть ли не ползком добраться до экрана компьютера и прочесть:
Марк Изотов: — Вижу в том смысле, что очень хорошо себе представляю!
Больная, ненормальная дура! Ну, конечно, он не может видеть тебя сейчас! Хотя бы потому, что он за компьютером сидит у себя дома. Продышавшись и успокоив сошедшее с ума сердце, я написала ответ.
Барышня:
— И какой же ты меня представляешь?
Ответ пришёл очень быстро. И снова чуть не довел меня до инфаркта.
Марк Изотов:
— Невысокая. Стройная. Волосы длинные рыжие. Глаза зелёные. Веснушки на носу….
Он догадался, кто я? Как? Я ведь не могла выдать себя! Но, кроме длины волос, все подходит! Придумать, что написать в ответ, я не смогла. Он успел первым.
Марк Изотов:
— Не угадал, наверное. Смешно, но с сегодняшнего дня мой идеал женщины выглядит именно так!
Я была сбита с толку. Что все это значит? Как это понять? Он сейчас говорит, то есть пишет о том, что я, Катя Семёнова, ему… понравилась?
Барышня:
— Странный какой-то у тебя идеал получился! А где же в списке длинные ноги, большая грудь, белоснежная кожа?
Я написала, отправила, ужаснулась тому, ЧТО именно написала, но, гипнотизируя экран, с нетерпением ждала ответа.
Марк Изотов:
— Это было бы слишком скучно. Признавайся, похожа? Или ты другая?
Барышня:
— Ладно, не буду тебя мучить. Сейчас пришлю фото.
Довольно хихикая, я нашла в интернете фотографию упитанной тетеньки лет этак пятидесяти пяти и отправила ему.