— Мы назовём его в честь твоей любимой бас-гитары? — спросила я.
— Если ты не возражаешь. — Бен наклонился, запечатлев поцелуй на моём лбу. — Ты — умница, дорогая. Ты была на высоте.
— Извини, что вела себя так отвратительно.
Он рассмеялся.
— Ничего страшного.
— Гибсон Сандербёрд Роллинс-Николсон. — Я погладила пальцем его мягкую, сладкую щёчку. — Тебя любят.
— Точнее не скажешь, — сказала Энн, сжимая моё плечо. — Мы дадим вам двоим побыть наедине.
— Верно. До скорого. Милый ребёнок. — Марта последовала за сестрой, её брови опустились, а лицо стало задумчивым.
Хороший врач и медсестра также скрылись. Спасибо тебе, Боже, за эту тишину. Если подумать, то после всех этих месяцев слежки за своей речью, всё, что он услышал, приходя в этот мир, было ненормативной лексикой. Ну и пусть. Где-то находишь, где-то теряешь.
— Я люблю тебя, — сказал Бен, уткнувшись носом в моё лицо.
— Я тоже тебя люблю. — Я повернулась, целуя кончик его носа. — Теперь мы — семья.
Он улыбнулся.
— Лиззи, ты стала моей семьёй с того самого дня, когда я встретил тебя. Мой лучший друг. Моя любимая. И сможешь ли ты теперь официально стать моей женой?
Гибсон начал плакать, маленькая головка пыталась повернуться и так и этак в поисках чего-то, что можно пососать. Боже, он был великолепным. Таким красивым.
— Вот. — Бен помог мне переместить его, распахнув вырез на моей рубашке, открывая доступ к моей груди. — Думаю, мне придётся делиться этим некоторое время.
— Благородная жертва.
Одной рукой поглаживая сына по спине, а другой заправляя мои растрёпанные волосы, Бен уставился на меня.
— Ты не ответила на мой вопрос. Ты выйдешь за меня?
Я улыбнулась сквозь слёзы счастья.
— О, да. С радостью.