Хоть когда-то — при советском строе — женщина стояла у станка, укладывала рельсы, махала серпом, что-то такое делала с сохой и добывала руду в шахтах наравне с мужчинами, в романтических связях она продолжала позиционировать себя тургеневской барышней.
А сегодня у нее уже нет ни серпа, ни отбойного молотка, соху — и ту отняли, а внятного ориентира, какого рода барышней ей теперь дОлжно быть — не дали. Вот, собственно, и вся эмансипация. Сбрось оковы! И Состоись! Состоись как современная эмансипированная успешная женщина. А что подразумевает это трудно вообразимое понятие, никто не знает. То ли дело у Тургенева — все четко и ясно — садись, читай и действуй по написанному. Но те времена канули в лету, и сегодняшняя установка примерно такова: ты — женщина, свободу тебе дали, вот и вперед — разберись, реши, воплоти и Состоись!
А пока она над всем этим размышляет и не нашла четкого ответа, как и куда грести, мы имеем женщину а-ля мороженое. За ней следует галантно и почти безнадежно ухаживать. Ее взбалмошности, как суррогату свободы, пользоваться которой по назначению она пока не научилась, можно только умиляться. И за нее, само собой, надо по-джентльменски платить при выходе в «свет».
Завершив эти логические построения, я установил виновных, обосновал собственную правоту и остался чрезвычайно собой доволен. И самое прекрасное — решение обеих стоящих передо мной проблем даже не надо было искать. Оно напрашивалось само собой. Итак, стремление сломать приевшийся паттерн интимных отношений, подкрепленное теорией «русские женщины — как мороженое», и проект деконструкции Берлинской стены между русскими и коренными израильтянами привели меня на израильский сайт знакомств.
Поначалу я попадал в курьезные ситуации. Одна деваха с неподражаемой непосредственностью осведомилась, какой у меня длины. Прямо с первых слов в чате. В этой непринужденности было даже некое очарование. Я, стараясь соответствовать, спросил: «А какой у тебя глубины?» Она дьявольски оскорбилась. Не вполне понятно почему.
Потом три девицы подряд поинтересовались обрезан ли я. С первой я растерялся. Может, о глубинах размышлял. Не помню. Ничего с ходу не придумав, честно отрапортовал о положении вещей. Не скажу, чтобы мне понравилось отчитываться подобным образом. Второй любопытствующей я уже ответил, что ей придется выяснять этот вопрос собственноручно.
Постепенно научившись разбираться в типажах, я стал реже влипать в истории. Но прежде чем перейти к дальнейшему повествованию, не могу не упомянуть уникальный экземпляр спонтанности и раскрепощенности.
Представьте сайт знакомств, анкету с фотографиями двадцативосьмилетней довольно привлекательной особы и следующий текст:
Я Ноа.
Я пью кукурузный сок. Просто балдею. Прям так — из банки. Еще обожаю сердцевины пальмы.
Тащусь от семечек. Могу сгрызть целый пакет. У меня даже есть собственная система их грызть.
Если у кого-то закралось подозрение, что это ирония, поверьте, вы ошибаетесь. Так, в ее понимании, выглядит открытость и естественность.
Я сплю с ночником и никогда не встаю в туалет посреди ночи.
Я способна вместить все. Справиться с чем угодно. Трудности меня не пугают.
Не выношу, когда жуют над ухом или пьют прихлюпывая, или маячат за спиной, когда я работаю.
В графе «Кого я хочу найти» значится:
Мужчину, в душе которого журчит музыка, а пища доставляет наслаждение его внутренним органам.
Думаю, вполне достаточно. Позаимствовать весь шедевр целиком совесть не позволяет, а пародировать не берусь. Вряд ли в моих силах сымитировать столь самобытный стиль.
В целом общение на израильских сайтах мне нравилось. И не только из-за неподражаемых автобиографических жемчужин с сочными кукурузными откровениями. Израильтянки в большинстве держались просто и раскованно. Без излишней наигранности и без непременного ожидания, что инициативе надлежит исходить исключительно от мужчины. Напротив, она нередко исходила от них самих, что, признаюсь, довольно приятно и радует свежестью впечатлений.