Поезд быстро катился по Ромсдален. Машинист, он же, видимо, по совместительству туристский гид, комментировал по громкоговорителю местные достопримечательности, заставляя нас неудержимо смеяться. «Привет, привет! Это говорит машинист вашего поезда. Скоро мы будем проезжать через маленькую деревню Хамсфьорн, которую вы увидите справа. Деревня известна главным образом своей красивой церковью». Несколько минут спустя громкоговоритель опять ожил. «Привет, привет! Несколько минут назад я сказал вам, что мы скоро будем проезжать деревню Хамсфьорн, которая будет от вас справа, и вот теперь мы проезжаем эту деревню. Она от вас справа».
Бернар от смеха складывался вдвое. Машинист продолжал развлекать нас в той же манере до самого Ондальснес.
«Привет, привет! Теперь вы можете видеть известную скалу Тролльвегген, самый высокий отвесный утес Европы, слева от вас. Она главным образом известна в связи с отчаянными альпинистами, которые стараются подняться на неё каждый год. В течение нескольких последних лет она также стала популярным местом для прыжков парашютистов».
Мы с Бернаром любопытно глазели в окно. Это и есть Тролльвегген? Скала не выглядела особенно высокой. Чтобы нам обоим стало спокойнее насчёт высоты, я предложил ему оценить расстояние до утеса. Трудно судить о высоте чего-нибудь с большого расстояния. Отсюда она казалась мне не больше, чем 1000 футов. Скала была серовато-черного цвета, и в некоторых местах я заметил снег.
Поезд подошёл к станции Ондальснес вскоре после трёх дня.
Вокзал оказался очень маленьким и похожим на какую-нибудь станцию в живописной области Смоланд в Швеции, тем более что все здания были того же красного цвета. Мы нашли телефонную будку и позвонили Рональду Иттерли. Именно Рональд в своё время был проводником Скотта и Кристофа к Тролльвеггену. Он работал в Ондальснес пожарным. Я набрал номер из четырех цифр и после двух гудков услышал низкий мужской голос.
Я представился и объяснил, что мы тут делаем. Рональд ответил на вполне понятном норвежском языке, что рад, что мы связались с ним, и с удовольствием отведёт нас к Тролльвеггену. Он сказал, как пройти к их дому, недалеко от железнодорожной станции. Мы с Бернаром подхватили рюкзаки и пошли по мощёной брусчаткой улице к жилым домам. Дома были ухожены, лужайки подстрижены, а дорожки посыпаны гравием.
Рональд с родителями жил в средних размеров желтом кирпичном доме, окруженном лужайкой. Я с нетерпением позвонил в дверь. Широкоплечий высокий парень, блондин с синими глазами, открыл дверь и пригласил нас войти. Это и был Рональд. Мы уселись на удобной кушетке в гостиной, и он сразу начал разговор по делу.
— О'кей, значит, вы — друзья Скотта и того странного француза. Если я правильно помню, они по три раза прыгнули с Брураскарет. Скотт уж больно любил всяческие вечеринки. Чем он интересовался после прыжков, так это пивом и хорошенькими девушками. Только их нет ни одной в Ондальснес.
— Сегодня, — продолжал он, — первый приличный день за три недели. Попробуйте прыгнуть вечером. Не упускайте этот шанс.
Он сказал ещё, что группа шведских парашютистов ждала хорошей погоды больше двух недель. Всего несколько дней назад им надоело, и они вернулись домой.
При этих словах руки у меня вспотели, а в животе аж заурчало. Я-то ждал, что тихим вечером мы не торопясь мысленно приготовимся к прыжку. Теперь оказывается, что надо решать немедленно. Бернар и я обсудили, что делать, и согласились прыгать сегодня.
Мы достали парашюты из рюкзаков и разложили их на лужайке позади дома. Предстояла самая важная укладка в моей жизни.
Укладывая, я говорил себе: «Йефто, прыжок будет трудным, но постарайся остаться спокойным, и все будет прекрасно».
То, что Клаудия должна открыться совершенно правильно, было более важно, чем когда-нибудь. Самое главное, о чём я беспокоился, — закрутка строп. Её ни в коем случае не должно случиться после раскрытия. При прыжках с самолетов полно времени, чтобы раскрутиться. В нашем прыжке с Тролльвеггена этого времени может не быть совсем.
Мы планировали падать в течение шести — восьми секунд: три секунды набора скорости и затем максимум секунд пять «тречки». Как я упоминал ранее, «тречка» используется в групповых прыжках с самолётов, чтобы перед раскрытием оказаться как можно дальше по горизонту от других парашютистов. На сей раз это нужно, чтобы оказаться как можно дальше от скалы.