Достав из рюкзака телефон, я принялась печатать Лёлику сообщение. Пока она в этой суматохе не потеряла свой мобильник. А теряла сотовые подружка с завидной регулярностью, как минимум, раз в год, как максимум - за последние полгода она умудрилась сменить три телефонных аппарата, отчего её родители жутко раздражались и закатывали ей грандиозные скандалы. Правда, после этого всё равно покупали ей новый навороченный мобильник.
- Эй, народ, вы на наших местах, - услышала я высокомерный голос откуда-то с прохода.
- И что? - также высокомерно ответил Даня.
- Проваливайте с них, вот что, - гнул своё неизвестный.
- Сам вали, придурок. Здесь уже занято, не видишь? - не отступал и мой друг.
Я перегнулась через Данькиного институтского приятеля Серёгу, чтобы посмотреть на законных обладателей наших мест. Два молодых парня лет двадцати с небольшим стояли в проходе и рулились с Волковым. Вернее, рулился один из них, а второй молча наблюдал за происходящим. Парни явно выглядели как представители гламурной золотой молодёжи - слишком уж чистенько и с лоском были одеты. Тот, что бодался с Данькой - высокий, загорелый, с курчавыми тёмными волосами, непослушно торчащими в разные стороны, но совершенно не портящими облик хозяина, и подтянутой фигурой, которую удачно подчеркивали ярко-синяя безрукавка с принтом американского флага и стильные рваные голубые джинсы - напоминал модель, сошедшую с глянцевой обложки какого-нибудь модного журнальчика, которые любила почитывать на досуге Олька, уж больно смазливой была его слегка не бритая и наглая физиономия. Второй на его фоне немного терялся. Он был ниже ростом, худощав, в очках с тонкой оправой, его прямые, почти чёрные волосы были симметрично разделены на пробор. Если первый походил на милого раздолбая, то второй больше смахивал на ботаника-заучку. Он был облачён в хорошо подогнанные по фигуре светло-серые деловые брюки и классическую белую рубашку, правда, с закатанными по локоть рукавами. Лишь драгоценный перстень на левом мизинце и стильные, явно дорогие часы на правой руке указывали на его отнюдь не бедное существование.
- Так, мужики, давайте спокойно разберёмся, - вмешался, наконец, Ботаник, доставая из кармана брюк свой билет и протягивая Дане. - Вот, в билете место...
- У вас туго с пониманием, что ли? - игнорируя протянутый билет, продолжал Волков. "Золотых деток" он на дух не переваривал, считая их тупыми напыщенными снобами.
- Чуваки, найдите себе другие места, их тут полно. Вон, второй ряд почти весь свободен. Мы первые сюда пришли, - сказал Серёга.
- Бл..дь, какого х..я мы должны идти на другие, если это наши! - не стесняясь в выражениях, злился загорелый красавчик.
- Такого, - не уступал мой друг. По-моему, эта ситуация его только веселила.
- У тебя мозг опух, дубина? - злобно зашипел кудрявый брюнет. - Вылечи голову и двигай отсюда!
- Это ты опух, мажорик, - завёлся Данька. - Сказано тебе, куда идти. Вот и иди.
- Это ты на х..й иди, баран е..аный! - перешёл на откровенный мат пижонистый модник.
- Ты за рожу-то свою не боишься? - пригрозил Даня. - За барана-то сейчас схлопочешь. И за "на х..й" тоже.
- Пи..дец, как страшно. Ну попробуй, задень, патлатый! - оскалившись, нарывался мажор.
Обычно с Данькой никто не желал связываться. Один его внешний вид внушал опасение. Высокий рост, спортивная фигура с хорошо развитой мускулатурой, цветная татуировка волка-оборотня на всё левое плечо, начало которой прикрывал рукав чёрной футболки с логотипом группы "Metallica", на правой руке красовался напульсник с шипами, на голове - бандана с черепом, из-под которой торчали тёмно-русые волосы до плеч. Довершали его устрашающий образ чёрные джинсы с мощными железными цепями и высокие чёрные камелоты. Мажор, ты что, смертник?
Правда, тот тоже хилым не казался. Они с Волковым были примерно одного роста и комплекции, и у мажора также выделялись бицепсы, но из-за своей попсовой одёжки он выглядел менее внушительно, нежели мой друг. Да и сильно сомневаюсь я, что этот павлин-мавлин вообще способен постоять за себя. Такие мальчики ходят в качалку не ради наращивания силы для самообороны, а скорее ради самолюбования, чтобы пустить пыль в глаза глупым девицам, падким на мускулы. Обычно они бояться участвовать в настоящих мордобоях - прикид же помнут и, не дай боже, личико поцарапают.