В памяти всплыли слова из какой-то передачи о выживании: «Если Вы стали заложником, бегите, только будучи полностью уверены в успехе побега». А какая здесь может быть уверенность? Больше уверенности у меня было в том, что папа найдёт способ вытащить меня – либо с помощью денег, либо обратившись в полицию. Рисковать в подобной ситуации, действуя самой, просто глупо.
– Долгий был день, – Подчёркнуто миролюбиво и дружелюбно произнесла я, ложась в кровать и накрываясь одеялом по самый подбородок.
– Спокойной ночи, – Вполне буднично бросил Амир, – Если среди ночи замучит голод – ты в любой момент можешь воспользоваться тем, что найдёшь в холодильнике или морозилке.
– Ты слишком… заботливый для похитителя, – Не могла не заметить я.
– У меня нет цели издеваться над тобой, повторюсь, – Ответил он, подавив зевок, – Цель тех, кто меня нанял – получение денег, и не более. Лично ты никому ничего не сделала.
– Это из-за того, что отец подставил клининговую кампанию? – Спросила я.
– Я не буду откровенничать об этом, потому что есть шанс, что ты вернёшься живой. Спокойной ночи.
Я перевернулась на бок, и вдруг на ум пришёл другой вопрос:
– А если тебе придётся убить меня… ты хладнокровно это сделаешь?
– Не хладнокровно, но ты права. Я это сделаю.
Внезапно у меня сначала потемнело в глазах, а потом, наоборот, краски стали ярче. Сердце бешено заколотилось, руки вспотели и дышать стало трудно. Я здесь не в романтическом отпуске, рядом с парнем, который внезапно из лягушки превратился в прекрасного принца. Я здесь рядом с убийцей, и рассчитывать на то, что меня оставят в живых, получив деньги – невероятная глупость. Надо сделать что-то. Хоть что-нибудь. Я не могу умереть, даже не попытавшись спастись.
Закутавшись в одеяло, я сделала вид, что сплю, постоянно прислушиваясь к дыханию киллера, но не решаясь посмотреть на него. Только бы не уснуть самой, только бы не уснуть самой!..
Проснувшись, я посмотрела в окно. Чёрт возьми, всё-таки уснула! И за окном как раз алел рассвет: я различила силуэты лиственного леса, по-видимому, окружавшего дом, а над ним бледно-розовое зарево. Радовало то, что я не проспала большую часть дня, только несколько часов, но что, если я всё равно спала слишком долго?..
Осторожно отодвинув одеяло, я взглянула на своего мучителя: уронив голову на грудь, мужчина безмятежно, но, готова поспорить, чутко спал.
– Шон… – Позвала я, не решаясь произнести его настоящее имя.
Так было привычнее: мне казалось, настоящее имя для парня – нечто интимное, и он сделал над собой некое усилие, называя его. А, может, это вовсе и не было его настоящим именем: так, очередная кличка. Называть его «Шоном» было комфортнее.
И я порадовалась, когда он не отозвался.
Игнорируя его слова о том, что окно не откроется, я подошла и, всё же, проверила наличие ручки на пластиковой раме. Вывод меня не утешил: со стороны улицы на окне висел замок.
На цыпочках, чтобы не разбудить Амира, я вышла из спальни на кухню и открыла соседнюю дверь, которая легко поддалась: туалет и душевая, никаких окон.
На кухне было окно, ещё меньшее по размерам, нежели в жилой комнате, тоже закрытое на ключ. В отчаянии я подошла и ко входной двери и, изучив замок, пришла к выводу, что, даже будь под рукой воровская отмычка, я бы не сумела ею воспользоваться – навыка нет. А уж о том, чтобы взломать дверь заколкой для волос или ножом и речи быть не…
Вот чёрт! Если бы удалось раздобыть нож! Как мне эта идея раньше в голову не пришла!
Он же сказал, что я могу пользоваться всем, что есть в холодильнике или морозилке, а для приготовления еды, определённо, нужны ножи…
Трясущимися руками я открывала кухонные ящики. В первом были обычные столовые приборы, а вот во втором…
Я ахнула. Вот, я уже не совсем беспомощна.
К чёрту мысли о том, что я совсем не уверена в успехе побега, к чёрту мысли о том, что я не знаю, где нахожусь, и денег у меня нет. Если победить, если вырваться наружу… там я уже придумаю, что делать.
Я взяла самый большой тесак, предназначавшийся, по-видимому, для резки мяса, и сжала его в руке, оценив вес. Тяжёлый. Острый. Хорошо.
На цыпочках, игнорируя участившееся сердцебиение, вызванное паникой, я прокралась в комнату, встала рядом с креслом и замахнулась. Надо быть быстрой и решительной, но, чёрт, как же это сложно – убивать человека во сне! Я даже представить себе не могла, каково это – вонзить нож в чью-то плоть, в плоть того, кто живёт и дышит! Если бы всё это было в драке, на эмоциях – тогда да, наверное, я бы смогла это сделать, но вот так, занести нож над спящим…