- Ты меня приятно удивляешь, - заглянула в его глаза, в которых опять блеснул огонёк.
- Я ещё много чего приятного делать могу... - поиграл он бровями.
- Ну вот зачем ты всё опошлил?
- Признай, детка, тебе же нравится, когда я пошлый, м?
«Нравится, обалдуй, ещё как!» - но вслух говорю другое:
- Ты вообще бываешь когда-нибудь серьёзным?
- В момент оргазма, наверное...
Я треснула его по плечу и покачала головой в знак того, что горбатого могила исправит.
- Почему ты выбрал «Укрощение строптивой», а не «Ромео и Джульетта», например? - спросила я, глядя на большой портрет местной актрисы в образе Клеопатры.
- Потому что эта пьеса символична. Ты - моя Катарина. Я тоже, своего рода, занимался укрощением тебя.
- И когда же ты начал меня укрощать, Петруччо? - недоверчиво покосилась на него.
- Да, наверное, сразу же, как познакомился с тобой. Правда, сперва мой интерес был скорее животным, потому что я испытывал к тебе сильное влечение. Затем появилась симпатия. Ну, а потом добавились привязанность и чувства.
- Чувства? - переспросила я.
- Влюблённость, - Тёмка вдруг совершенно серьёзно посмотрел на меня. - Теперь я точно уверен, что влюбился в тебя, хомячок, - и ласково погладил мою щёку, вызывая в ответ сердечный трепет.
- Я тоже... кажется... - но я не договорила, потому что за спиной Артёма увидела человека, которого никогда не хотела бы больше видеть.
Прошло почти три года с тех пор, как мы расстались, а сердце до сих пор ёкает всякий раз, когда Олька или Даня вспоминают его... недобрым словом.
Андрей Лукин. Он был всё таким же высоким, стройным блондином с потрясающими по своей красоте и выразительности зелёными глазами, которые, уверена, погубили уже не один десяток таких же дур, как и я. Правда теперь на этих глазах блестели тонкие, практически незаметные, прямоугольные очки. Его золотисто-пшеничные прямые волосы были коротко и модно подстрижены. Пожалуй, единственное, что сильно бросалось мне в глаза, что кардинально отличало его от того мальчишки-одиннадцатиклассника, которого я помнила, - это стиль одежды. Если в школе Лукина невозможно было увидеть без привычной толстовки и широких штанов, из-за чего ему постоянно делали замечания учителя, то сейчас на нём красовалась малиновая рубашка и серые классические брюки со стрелками. Даже любимые тоннели из ушей убрал. Надо же... А рядом с ним, чинно держа его под руку, стояла девушка - высокая, почти с него ростом, брюнетка в облегающем леопардовом платье, выгодно подчёркивающем её длинные стройные ноги.
Моё сердце учащёно застучало. Я запаниковала.
- Фис, ты чего? - заметил Мороз мою нервозность, видя, как я прячусь за ним.
- Там... за твоей спиной... мой бывший, тот, который бросил меня. Не оборачивайся!
Но Тёмкино любопытство никто не отменял.
- Тот тощий тип в розовой рубашке, что ли? - спросил Фростик, который, как и Андрей облачился сегодня в классические чёрные брюки и рубашку цвета индиго, но который по комплекции был заметно крепче блондина и выше.
- Да, - прошептала я, утыкаясь в его грудь.
- Фиса, чего ты боишься?
- Ничего я не боюсь. Просто не хочу с ним встречаться.
- Пошли, - он взял меня за руку, - страху надо в лицо смотреть.
- Нет, Тём! - шикнула я.
Но Мороз, конечно же, меня не послушал, а потащил тараном прямо на них.
- Эй, осторожно! Смотри, куда прёшь! - услышала я до боли знакомый и рассерженный голос.
- Оу, прости, чувак, я не нарочно, - наиграно извинился хитрый Артём, как бы случайно налетев и наступив моему бывшему на начищенный ботинок.
- Анфиса? - наконец, заметил меня Лукин.
- Андрей? - театрально удивилась я, округляя глаза. - П-привет.
- Привет. Как давно мы не виделись... - с нескрываемым интересом пялился на меня мой бывший парень. - Как дела? Как жизнь?
- Нормально. А у тебя?
Брюнетка рядом с ним недовольно кашлянула, как бы напоминая о своём присутствии.